Том 9. Письма 1915-1968

Вторая новость. Вчера меня пригласили в «Массандру» на дегустацию столетних вин. Пригласил меня главный винодел Крыма профессор Егоров — старик 87 лет. Раз в несколько лет они дегустируют все старые вина, и те, что могут испортиться (или, как они — виноделы — говорят, «умереть»), пускают в продажу (очевидно, они идут за границу). Какие вина, Танька! Особенно французские из ливадийских подвалов. Всякие Шато-Икем, Мускатель, Портвейн Лемера, Каберне, Мадера. Самое старое вино — ему 118 лет — такого цвета, запаха и вкуса, что даже виноделы загрустили, а старик Егоров сказал, что вкус этого вина, налитого в бутылки еще во времена Бальзака, очень «благородный, темпераментный, горький, с тончайшим ароматом старения». Вообще, у них очень интересный язык — «живое» и «мертвое» вино, «смолистый, полный, гладкий букет».

Третья новость — затмение. Темнота быстро шла с запада, и все птицы и все чайки улетали на запад, где еще оставалось немного света. Сразу начало холодеть. Перед полной темнотой зажегся маяк, все уличные огни и огни на пароходах в море. Было очень странно и даже зловеще.

Маленькая, Танюша моя, я пишу, должно быть, плохо из-за того, что все время жду тебя и мне гораздо интереснее говорить с тобой, чем писать. Приезжай! Пока что меня здесь никто не трогал, «не беспокоил»

Бобович прислал мне сюда замечательную фотографию Олеши.

Сегодня все равно буду звонить. Получил ли Алешка марки?

Обнимаю тебя, милая моя, любимая, мои золотые височки. Они очень у тебя красивые и трогательные.

Твой Костя.

А. М. БОРЩАГОВСКОМУ

18 февраля 1961 г. Ялта

Дорогой Александр Михайлович, — дует легкий норд-ост при ослепительном солнце, зацветает миндаль, — почему бы Вам с Лялей не приехать в старую нашу, благословенную Ялту.

Я пишу здесь вторую книгу «Золотой розы». Изредка играю в бильярд с Родовым. Писателей, как водится, почти нет, но есть железнодорожники, правда, очень тихие.

Пишу Вам по поводу Гриши Кановича, с которым Вы меня познакомили как с писателем в прошлом году. Он сейчас здесь. Очень милый, молодой, еще «необъезженный». Возникла идея издать его книгу «Я смотрю на звезды» в Москве. В Вильнюсе ее издали маленьким тиражом — всего 8 тысяч.

Хорошо бы издать в «Советском писателе». Сделайте доброе дело, узнайте, какие там есть возможности. Я не знаю, кто входит в Худсовет и кому следует написать об этом. На Ф. надежды мало.

Вместе с этим письмом Канович отошлет Вам два экземпляра книги, — быть может, Вы дадите ее прочесть еще кому-нибудь.

На всякий случай сообщаю Вам адрес Канови-ча — он в просторечии почему-то Гриша, а официально Яков Семенович Канович (Вильнюс, просп. Сталина, 35, кв. 8).

Слух о цветных портретах Ляли проник даже в самые глухие углы Крыма. В случае выдвижения этих портретов на премию имени братьев Гонкуров не забывайте, что я их создал. Именно создал.

В мае придется лететь в США, а мне не очень хочется. Даю Америку, беру Францию или Италию.

Пробуду в Ялте, очевидно, до апреля.

Ляле мой нижайший привет.

Обнимаю Вас

К. Паустовский.

Е. Н. АНДРИКАНИСУ

4 марта 1961 г. Ялта

Дорогой Евгений Николаевич, спасибо за письмо. Вчера у нас в Доме творчества показывали «Северную повесть», и я, нерадивый автор, посмотрел ее во второй раз и должен Вам сказать, что картина превосходная — по чистоте, по сокрушающему сердце благородству, по удивительно сделанному пейзажу. Я смотрел ее, как чужую вещь, — поэтому так и пишу, зрители, конечно, плакали и благодарили Вас и меня.

Впервые я всмотрелся в игру Евы Мурниеце, и она просто пленила меня своей непосредственностью и девичеством, на которую лег такой трагический груз. Хорошо! Если у Вас есть ее адрес, то пришлите его мне, пожалуйста, я хочу написать ей маленькое благодарственное письмо.

Теперь — о планах. Если бы Вы поставили «Лермонтова» — то это было бы, как говорят теперь, грандиозно. Я шучу, конечно, но сценарий Лермонтова я писал с огромным напряжением.

Боюсь, что пьесы «Простые сердца» у меня в Москве нет. Ее можно достать только в Ленинской библиотеке. Герой этой пьесы в какой-то мере — Александр Грин. Много моря, — действие происходит в Новороссийске.

Меня сейчас привлекает одна тема — трагическая и героическая — лейтенант Шмидт. Но когда я напишу сценарий? Когда? Сейчас я работаю над второй книгой «Золотой розы», а потом пойдут следующие книги автобиографии.

Просто необходимо, чтобы правительство распорядилось добавить мне еще десяток лет.

Перелистайте собрание, подумайте. А я тоже буду сейчас думать.

В Ялте тепло, сыро, народ непонятный, цветет миндаль. Было землетрясение (ночью). Я проснулся, и мне показалось, что кто-то прячется за спиной кровати и трясет ее изо всех сил.

Пишите мне почаще. Здесь, в этой южной ссылке, скучно без писем и людей.

Привет Вашей жене. Обнимаю Вас.

Ваш Паустовский.

В ДЕТГИЗ

Май 1961 г. Таруса