Том 9. Письма 1915-1968

Как ужасно, что Вы никого не застали в Москве. Я был в санатории, Алеша и Галка — в Ялте, а Татьяна Алексеевна уезжала ко мне. Спасибо Вам огромное за память, за письма, за подарки и за перевод, я его сейчас как раз читаю и очень надеюсь поговорить с Вами о нем в октябре в Париже. Но об этом — потом. Почему Вы не оставили своего адреса в Москве? Татьяна Алексеевна тотчас бы Вас нашла.

Новостей много. Одна из них состоит в том, что я получил приглашение от Президента Общества литераторов Франции Жака Шабанна приехать в Париж в октябре этого года (на основании соглашения правительств Франции и СССР о культурном обмене). Сейчас Союз писателей оформляет эту поездку. Мы едем вдвоем с Татьяной Алексеевной, а может быть, и с Галкой. Из Москвы должны выехать поездом (лететь мне врачи не позволяют) 10 октября. Я Вам об этом еще напишу. Итак, я, кажется, увижу Вас, Лелю, Париж, усадьбу «Гагарино» и‘ Францию.

Перевод я читаю с особым удовольствием, вспоминая еще свой «гимназический» французский язык.

Кроме Парижа, мне очень хочется побывать в Арле, Марселе, Ницце и Грасе (там долго жил Бунин), и в Нормандии, и в Бретани. Вообще, хочется очень многое. Лишь бы получилось.

Алешка в восторге от марок. Каждый день напоминает мне, чтобы я поблагодарил Вас от его имени, а сам писать боится, как я подозреваю, из-за некоторой слабости в русской орфографии. Писать много не буду. Увидимся — все расскажу. Я рад.

Привет Леле и Поль.

Живите спокойно и счастливо. Целую Вас.

Ваш К. Паустовский,

Издатель Ар-он с истинно французской галантностью не ответил на мое давнее письмо. Аллах с ним!

P. S. Пишите мне на Москву.

А. К. ПАУСТОВСКОМУ

14 октября 1962 г. Таруса

А лешенька, милый мой, самый любимый человечек, мой мальчик, — не грусти. Больше мы никогда не будем жить врозь, а всегда вместе. Потерпи до конца четверти. Когда я был мальчиком в третьем классе гимназии, я тоже всю зиму жил один в Киеве у чужих людей (у очень плохих, сухопарых немцев, а хозяин мой с противной фамилией Билль занимался тем, что резал за деньги хвосты щенкам бульдогов и боксеров). По-моему, он был немецким шпионом и для вида служил в ломбарде. Утром мне давали чашку жидкого кофе (суррогат, он назывался «кофе из гималайского жита»), и я ехал полтора часа на конке в гимназию. Была зима, и я очень мерз в гимназической шинели. И ничего, — все обошлось.

Самое главное сейчас в твоей жизни — это то, что тебя все очень любят, — все, все, не только мы — мама, и я, и Галка, а еще и наши друзья — Борис Исакович, Лева, тетя Роза, Самуил Миронович, Валя и многие другие. Я не люблю пословиц («народной мудрости»), но есть одна пословица очень правильная: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». А любящих и друзей у тебя много, и потому ты — счастливый мальчик. Только не пренебрегай любящими.

Здесь было два-три жарких дня, я ловил рыбу с лодки на Таруске с Аркадием Акимовичем и мамой. По саду носятся полосатые соседские коты в надежде стащить рыбу или еще что-нибудь. На стенке нового дома (вместо старой мельницы) Аркадий Акимович хочет нарисовать фреску «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Я работаю понемногу.

Будь спокоен, мальчик, мой «рыжик», скоро увидимся. Очень тебя крепко целую, очень, очень, очень.

Папка.

А. А. СЕВАСТЬЯНОВОЙ

24 октября 1962 г. Москва

Дорогая Алла, дорогая «обыкновенная девчонка из маленького городка Спас-Клепики»! Спасибо Вам за милое письмо. Меня всегда радует все, что связано с Мещорой и с чудесным Вашим городишкой Спас-Клепиками. Я там был несколько раз. Из Спас-Клепиков я ходил на реку Пру за село Гришино, на лесной кордон 273. Об этом у меня есть рассказ (он так и называется «Кордон 273»). Прочтите, если не читали, это — о Ваших местах. Рассказ, кажется, есть в собрании сочинений.

Вы были в Солотче в доме художника Пожалостина, где я прожил несколько лет. Рассказ «Телеграмма» относится к этому дому. Все, что описано в этом рассказе (примерно), произошло с дочерью Пожалостиной, глубокой старушкой, которую я еще засгал в живых. То, что Вам рассказывал Фраерман, он говорил потому, что дочь той старушки, которая описана в моем рассказе, жива и он, естественно, хотел (так же, как и я) уберечь ее от чужого любопытства. Поэтому верьте писателю и не ищите обязательно реальных фактов за всем тем, что он пишет.

Всего Вам хорошего. Если мне позволит здоровье, то я, может быть, приеду еще в Ваш городок.

Я. Паустовский.

С. П. ТЕОДОРОВИЧУ

5 ноября 1962 г. Таруса на Оке

Дорогой Серафим Павлович!

Не удивляйтесь тому, что спустя три года Вы получаете ответ на Ваше письмо ко мне, отправленное еще 25 мая 1959 года из города Камень-Каширский.

Я прочел Ваше письмо только сегодня, так как оно пришло в мое отсутствие и непостижимым образом попало в связку старых, уже прочитанных писем. Совершенно случайно я развязал одну из таких пачек и нашел Ваше нераспечатанное письмо.

Пишу Вам наугад, — не знаю, там ли Вы, — чтобы сказать Вам, что присланные Вами отрывки талантливы, интересны и обнаруживают в Вас несомненные качества писателя.