Томъ шестой. За океаномъ

Было еще очень рано, часы на башнѣ пробили три четверти, рабочій день долженъ былъ начаться черезъ пятнадцать минутъ. Изъ каждыхъ воротъ выходили группы рабочихъ и поспѣшно направлялись по дорогѣ. Наблюдая эти группы людей разнаго возраста, Баскина вдругъ забыла, что она въ Америкѣ, и почувствовала, что она опять въ Ямкѣ, бѣдномъ предмѣстьѣ Бытоміра. Это были тѣ же самыя лица и фигуры, старики съ длинными бородами въ картузахъ и длиннополыхъ сюртукахъ, дѣвушки съ платочками на шеѣ и особеннымъ робкимъ и вмѣстѣ напряженнымъ выраженіемъ большихъ карихъ глазъ, которое испоконъ вѣку свойственно еврейскому народу.

Новою была только торопливость, съ которою эти люди бѣжали на работу. Въ Ямкѣ все шло тише, торопиться было некуда, да и работа съ утра до вечера приносила гроши и не стоила торопливости. Здѣсь, по крайней мѣрѣ, люди зарабатывали хоть не столько, сколько въ Нью-Іоркѣ, но все-таки 7–10 долларовъ въ недѣлю.

Даже улица напоминала Ямку. Она была широка и съ боковъ заросла травой. А посрединѣ въ наѣзженной колеѣ дороги лежалъ толстый слой мягкой свѣтлосѣрой пыли. Улица была обставлена деревянными домами, одноэтажными и двухъэтажными. Комитетъ построилъ большую часть этихъ домовъ и продавалъ ихъ рабочимъ съ разсрочкой платежа. Расчётъ состоялъ не столько въ томъ, чтобы дать населенію дешевыя жилища, сколько въ томъ, чтобы привязать его къ Ноксвилю, ибо пришельцы изъ Европы сохранили вкусъ къ передвиженію съ мѣста на мѣсто и отличались непостояннымъ характеромъ. Въ послѣдніе годы фабриканты и даже торговцы стали слѣдовать примѣру комитета, и постройка домовъ превратилась въ спекуляцію, которая грозила окончиться крахомъ.

Дома тоже напоминали русскую постройку. У дверей были такія же крылечки, и даже на окнахъ такія же зеленыя рѣшетчатыя ставни, какъ и въ любомъ русскомъ провинціальномъ городѣ. Другіе признаки, однако, говорили, что это городъ недавно созданный и до сихъ поръ наполовину искусственный, который только что начинаетъ пускать корни и укрѣпляться на своей почвѣ.

Дворовые участки не были огорожены. Мѣста, назначенныя подъ огороды, заросли бурьяномъ. Нигдѣ не было даже палисадниковъ или цвѣточныхъ клумбъ. Жители, набравшіеся сюда изъ бѣлорусскихъ и польскихъ мѣстечекъ, и на родинѣ не обращали вниманія на разведеніе зелени. Она росла себѣ сама подъ покровительствомъ Бога, весны и природы. Здѣсь они стали работать на фабрикахъ вмѣстѣ съ женами и дѣтьми, и во многихъ семьяхъ некому было сварить обѣда, не то что думать о разведеніи цвѣтовъ.

Зато прямо отъ черты города начинался первобытный кустарникъ, какого не было около Бытоміра, гдѣ ближайшіе лѣса были давно сведены.

Фабрики вытянулись одна за другой въ концѣ главной улицы городка. Ихъ было четыре, и онѣ помѣщались въ большихъ кирпичныхъ зданіяхъ, съ отдѣльными пристройками и оградой. Въ самомъ концѣ стоялъ заводъ, принадлежавшій благотворительному комитету и производившій двигательную силу, необходимую для фабрикъ. Комитетъ строилъ зданіе, окружалъ его оградой и снабжалъ необходимой двигательной силой. Все это доставалось предпринимателю безплатно, подъ условіемъ вложить въ предпріятіе извѣстный капиталъ и занимать на фабрикѣ въ теченіе года опредѣленный минимумъ рабочихъ.

Въ этихъ условіяхъ не было ничего необыкновеннаго. Желѣзнодорожныя компаніи, желающія раздуть какой-нибудь захолустный городокъ, и даже муниципальныя власти часто нанимаютъ капиталистовъ на сходныхъ условіяхъ.

Ноксвиль былъ окруженъ остатками такихъ городковъ, которые нѣкогда пробовали заводить фабрики и заводы и своевременно прогорѣли, пущенные въ трубу наемными спекуляторами. Въ пяти миляхъ на югъ по желѣзной дорогѣ лежала Мицпа, гдѣ въ настоящее время не было ни одного жителя и дома были въ развалинахъ; на западѣ были Гальбертонъ и Гебронъ, и на сѣверѣ Рига. Несмотря на свою юность, околотокъ, благодаря этимъ развалинамъ, получилъ историческій, даже археологическій характеръ. Одно время Ноксвилю грозила такая же участь, но благотворительный капиталъ былъ достаточно великъ, и теперь русско-еврейскій городокъ окончательно пустилъ корни.

Вначалѣ, несмотря на выгодность условій, комитету трудно было находить подходящихъ капиталистовъ. Особенно не нравилось предпринимателямъ обязательство имѣть на фабрикѣ минимумъ рабочихъ, что придавало предпріятіямъ невольную устойчивость и лишало ихъ возможности внезапныхъ превращеній, какія въ такомъ ходу среди американскихъ спекуляторовъ.