Читаем Том Уэйтс: Невиновны во сне: Интервью / Сост. М. Монтандон полностью

равновесие хранят улитки, когда карабкаютсяна утес Санта-Моника;удача — это когда гуляешь по Вестерн-авенюи девчонка из массажногокабинета кричит тебе: «Привет, солнце!»чудо — это когда в твои 55 лет в тебя влюблены5 женщин.добродетель — это когда ты можешь любитьтолько одну из них.дар — это когда твоя дочь ласковее,чем ты сам, и ее смех заливистеетвоего.покой приходит, когда ты ведешьпо улице синий «фолькс» 67-го года, как будтоты тинейджер, радио настроено на программу «Люди, чтотебя любят»; тепло на солнце, тепло от солидного гулаперебранного мотора,и ты втыкаешься в поток машин,благо — это когда ты можешь любить рок-музыку,симфонии, джаз...все, в чем есть начальная энергиясчастья.и вполне возможно, что придет опятьглубокий синий вой,когда ты придавлен самим собойв стенах гильотины,взбешен звонком телефонаили шагами прохожих;но также вполне возможна —звенящая высь, что всегда идет следом, —и девчонка в кассесупермаркета вдруг становится похожей наМерилин,на Джеки при еще живом гарвардском ухажере,на школьницу, которую мы всепровожали домой. а вот что поможет тебе поверитьне только в смерть:кто-то едет навстречупо очень узкой улицеи прижимается к краю, пропускаятебя; или старый боксер Бо Джек[101],чистильщик обувипосле того, как спустил все деньгина гулянкина женщинна прихлебателей,что-то мурлычет, дышит на кожу,водит тряпкой,поднимает глаза и говорит:«пошло все к черту, ведьбыло время, ну ипусть». мне горько иногда,но вкус бывал исладок, я только боялсясказать, это какженщина просит:«скажи, что ты меня любишь», аты молчишь. если вы видите, как я ухмыляюсь,высовываясь из синего «фолькса»,проскакивая на желтый свет,уезжая прямо к солнцу,значит я попал вруки сумасшедшейжизни,думаю о гимнастах на трапеции,о карликах с большими сигарами,о русской зиме начала 40-х,о Шопене с мешочком польской земли,о старой официантке, что приноситмне лишнюю чашку кофеи смеется. лучшие из васмне нравятся больше, чем вы думаете,остальные не в счету них только и есть, что пальцы и головы,а у некоторых глаза,а у многих ноги,а у всеххорошие и плохие сныи куда идти. справедливость повсюду, и она есть на светеи ружья, и жабы, и придорожные кустыскажут вам то жесамое.

Часть вторая. Средние годы: Набурбоненный водила[102]

Где Том околдован Катлин, мастерски сотворяет трилогию и вдруг оказывается «вне закона»

Роберт Сэббэг. Том Уэйтс остепенился: Рокер-мусорщик на досуге стал легендой

«Los Angeles Time Magazine», 22 февраля 1987 года

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-хаус

Квентин Тарантино: Интервью / Сост. Дж. Пири
Квентин Тарантино: Интервью / Сост. Дж. Пири

Он ворвался в кинематограф 90-х годов неожиданно, словно вынырнув из-под прилавка видеопроката, и первыми же киноработами сумел переписать стандартную формулу голливудского успеха. Он — эмблема поколения режиссеров, не снимающих, а скорее стреляющих при помощи кинокамер, которые призваны заменить пистолеты. Иронически пересмотрев мифологию криминального жанра, он оригинально соединил в своих фильмах традиции независимого и мейнстримового кино. Он ввел моду на крутой, отвязный, брутальный стиль самовыражения, который стремительно и неизбежно перекочевал с экрана в реальную жизнь. Он обзавелся последователями, подражателями, фанатами и биографами, домом на Голливудских холмах и заслуженной репутацией культовой фигуры современности, находящейся на острие стилистических дискуссий и моральных споров. Он — Квентин Тарантино. Книгой его интервью — таких же парадоксальных, провокационных, эпатажных, как его фильмы, — издательство «Азбука-классика» открывает серию «Арт-хаус», посвященную культовым персонам современного искусства.

Джералд Пири

Кино
Интервью с Педро Альмодоваром
Интервью с Педро Альмодоваром

Педро Альмодовар — самый знаменитый из испанских кинорежиссеров современности, культовая фигура, лауреат «Оскара» и каннской «Золотой ветви». Он из тех редких постановщиков, кто, обновляя кинематографический язык, пользуется широкой зрительской любовью, свидетельством чему такие хиты, как «Женщины на грани нервного срыва», «Цветок моей тайны», «Живая плоть», «Все о моей матери», «Дурное воспитание», «Возвращение» и др. Смешивая все мыслимые жанры и полупародийный китч, Альмодовар густо приправляет свое фирменное варево беззастенчивым мелодраматизмом. Он признанный мастер женских образов: страдания своих героинь он разделяет, их хитростями восхищается, окружающие их предметы возводит в фетиш.Эта книга не просто сборник интервью, а цикл бесед, которые Альмодовар на протяжении нескольких лет вел с видным французским кинокритиком Фредериком Строссом.

Фредерик Стросс

Кино

Похожие книги

Виктор Цой. Последний герой современного мифа
Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Ровно 25 лет прошло со дня гибели лидера группы «КИНО». Но до сих пор многочисленные поклонники собираются около стены Цоя на Арбате, песни «КИНО» звучат в эфире популярных радиостанций, а современные исполнители перепивают композиции группы…Виктор Цой. Это имя стало легендой для нескольких поколений молодых людей. Каким он был на самом деле? Где заканчивается правда? И начинает твориться легенда?… Давайте попробуем если не восстановить истину, то хотя бы приблизиться к ней. Автор книги предпринял попытку рассказать о Викторе Цое невымышленном, попробовал детально восстановить факты его биографии и творческой жизни. Впервые в книге в таком объеме публикуются откровенные свидетельства родных, близких, друзей, коллег-музыкантов Цоя.А также уникальные, бесценные материалы – рассказы очевидцев, фотографии из личных архивов, письма, документы, неопубликованные тексты песен.

Виталий Николаевич Калгин

Биографии и Мемуары / Музыка / Документальное
Ференц Лист
Ференц Лист

Ференц Лист давал концерты австрийскому и российскому императорам, коралям Англии и Нидерландов, неоднократно встречался с римским папой и гостил у писательницы Жорж Санд, возглавил придворный театр в Веймаре и вернул немецкому городку былую славу культурной столицы Германии. Его называли «виртуозной машиной», а он искал ответы на философские вопросы в трудах Шатобриана, Ламартина, Сен-Симона. Любимец публики, блестящий пианист сознательно отказался от исполнительской карьеры и стал одним из величайших композиторов. Он говорил на нескольких европейских языках, но не знал родного венгерского, был глубоко верующим католиком, при этом имел троих незаконнорожденных детей и страдал от непонимания близких. В светских салонах Европы обсуждали сплетни о его распутной жизни, а он принял духовный сан. Он явил собой уникальный для искусства пример великодушия и объективности, давал бесплатные уроки многочисленным ученикам и благотворительные концерты, помог раскрыться талантам Грига и Вагнера. Вся его жизнь была посвящена служению людям, искусству и Богу.знак информационной продукции 16+

Мария Кирилловна Залесская

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Я —  Оззи
Я — Оззи

Люди постоянно спрашивают меня, как так вышло, что я ещё жив. Если бы в детстве меня поставили у стены вместе с другими детьми, и попросили показать того, кто из них доживёт до 2009 года, у кого будет пятеро детей, четверо внуков, дома в Бекингэмшире и Калифорнии — наверняка не выбрал бы себя. Хера с два! А тут, пожалуйста, я готов впервые своими словами рассказать историю моей жизни.В ней каждый день был улётным. В течение тридцати лет я подбадривал себя убийственной смесью наркоты и бухла. Пережил столкновение с самолётом, убийственные дозы наркотиков, венерические заболевания. Меня обвиняли в покушении на убийство. Я сам чуть не расстался с жизнью, когда на скорости три км/ч наскочил квадроциклом на выбоину. Не всё выглядело в розовом свете. Я натворил в жизни кучу разных глупостей. Меня всегда привлекала тёмная сторона, но я не дьявол, я — просто Оззи Осборн — парень из рабочей семьи в Астоне, который бросил работу на заводе и пошел в мир, чтобы позабавиться.

Крис Айрс , Оззи Осборн

Биографии и Мемуары / Музыка / Документальное