Томек у истоков Амазонки

— В путь! — скомандовал Смуга. — Я пойду впереди, за проводником, вы все идите за мной.

Теперь следы беглецов ясно виднелись на тропе. По следам было заметно, что люди ускорили шаг. Держа наготове винтовку, Смуга шел сразу за проводником.

В таком порядке они двигались около часа. Тропа сначала вела вдоль горного склона, а потом стала спускаться в широкую долину. По мере того как местность понижалась, лес становился реже, но выглядел мрачнее. Защищенные от ветра горным склоном деревья высоко поднимали вверх густые кроны. Их вершины, сплетенные лианами, создавали сплошной покров, сквозь который едва пробивались солнечные лучи. Поэтому под деревьями почти не было обычного подлеска, так как для него не хватало света. В воздухе стоял характерный для горных лесов запах.

Кампа поднял руку, сделав предостерегающий жест. Путники сразу остановились. Впереди, в нескольких шагах, кто-то лежал поперек тропы. Смуга жестом потребовал молчания и сделал несколько шагов вперед. Он шел медленно, держа палец на спусковом крючке винтовки. В глубине леса раздался душераздирающий крик какой-то птицы. Смуга остановился, прислушался, но вокруг снова воцарилась полная тишина. Шаг за шагом Смуга подходил к лежавшему человеку, который судорожно сжал руками стрелу, торчавшую у него с левой стороны груди, словно пытался ее вырвать. В широко открытых глазах мертвеца застыло выражение ужаса. По татуировке на лице можно было судить, что новая жертва, как и предыдущая, принадлежала к племени пираха.

Смуга стал осторожно осматривать местность по обеим сторонам тропы. Вдруг он увидел еще один труп индейца из племени пираха. По-видимому, когда стрела попала в его товарища, он попытался скрыться в лесу. Возможно, во время бегства он наткнулся на ствол дерева, которое все еще судорожно обнимал руками, стоя на коленях у его основания. Длинная стрела, конец которой торчал из его спины, пришила индейца к дереву.

Смуга вышел на тропинку и рукой поманил остальных. Вид новых трупов произвел на всех сильное впечатление и стал причиной испуганных разговоров. Только кампа и его жена хранили полное молчание.

— Сеньор, мы лезем в засаду, — горячился Матео. — Вокруг прячутся проклятые кампа!

— Не идти туда! Там смерть! — советовали носильщики. — Все погибнем…

Смуга слушал предостережения и советы, а сам не спускал глаз с проводника. В конце концов он потребовал молчания и обратился к проводнику:

— Что ты нам посоветуешь?

Индеец не смутился под испытующим взглядом Смуги.

— Ты хотел схватить двоих белых, я готов идти дальше. Вскоре ты их увидишь!

— Ты в этом уверен? Ведь мы можем в любой момент погибнуть, как погибли эти два индейца!

— Только смерть может освободить индейца из рабства белых, — ответил кампа. — Ты заплатил за меня и обещал свободу с условием, что я помогу тебе найти тех белых. Индейцы всегда держат данное слово. Идем, я готов!

Смуга раздумывал, как ему поступить в этом случае. Сам он уже давно решил преследовать беглецов, невзирая на возможность собственной гибели. Но он не мог рисковать жизнью своих спутников. Он пожалел даже Матео, который так подло поступил с Никсонами. После некоторого раздумья Смуга сказал:

— Послушай, Матео! Сумеешь ли ты дойти до тех камней в степи?

— Да, сеньор, для этого достаточно идти назад по нашим следам.

— Прекрасно! Бери с собой носильщиков и возвращайся обратно. В степи у камней разобьете бивуак[61]. Если завтра до заката солнца я не приду к вам, вернешься в лагерь на Путумайо и расскажешь Никсону обо всем, что здесь произошло. Пусть он меня не ищет, потому что если я не приду к вам завтра, значит меня нет в живых. Ты, проводник, тоже больше мне не нужен. Можешь возвращаться с женой вместе с Матео, можешь идти, куда сам пожелаешь. Ты хотел получить свободу. Ты ее получил с этого дня. Не проклинай всех белых, многие из них уважают всех людей независимо от цвета кожи. Матео, помоги мне упаковать немного продовольствия, и отправляйтесь в путь. Постарайтесь как можно скорее выйти из этого леса.

Путники, пораженные словами Смуги, молчали. Даже всегда невозмутимый проводник и тот, казалось, был взволнован. Первым пришел в себя Матео. Он подошел к Смуге и недоверчиво спросил:

— Вы в самом деле позволяете мне уйти, сеньор, или только хотите меня испытать?!

— Не теряй времени на глупые вопросы! — ответил Смуга. — Отправляйся назад, да поскорее! Возьми с собой патроны к винтовке и револьверу. Они здесь, в мешке.

— Сеньор, значит ли это, что вы простили мне все, что было?

— Да, Матео, я верю, что больше ты не совершишь подлости.

— Вы не разочаруетесь во мне, сеньор. Я вам сейчас докажу это. Вы сказали, что только подлец бросает товарищей в минуту опасности. Я плохо поступил там, на Путумайо, но я не трус. Я иду с вами! Или погибнуть вместе, или вместе спастись!

— Это совершенно напрасно! Ведь ты не отведешь от меня стрелу, пущенную из засады. Одному мне даже легче будет уйти.

— Я пойду с вами! — упрямо ответил Матео.

— Как хочешь, я не желаю твоей гибели! А вы что? Уходите!

Носильщики молча скрылись в лесу.