Томек у истоков Амазонки

— Фред Слим — капитан этой старой калоши, — представил Новицкий мужчину и добавил: — Вот Томаш Вильмовский с женой, мои друзья, и наша собака Динго! Приготовил ли ты каюту для нас?

— Да-да, капитан! — ответил Слим на английском языке, козыряя Новицкому, после чего подал Томеку жилистую руку, поклонился Салли и сказал: — Пришлось выбросить кое-кого из каюты первого класса, которую я отвел господину Вильмовскому и его прекрасной супруге. Ты, капитан, поместишься в моей каюте, как у себя дома. Видишь, какая здесь теснота.

— Хорошо, только на ночь уходи на мостик, а то храп не дает мне спать, — сказал Новицкий. — Прикажи, чтобы погрузили наше барахло, оно на пристани, на извозчике.

— Эй, Рамон! — крикнул капитан Слим широкоплечему мулату, который руководил погрузкой дров. — Займись багажом этих господ! — Потом обратился к друзьям: — А вас прошу за мной!

Капитан Слим сначала показал гостям каюту, отведенную для молодых супругов, помог им разложить багаж, а потом они вместе пошли в капитанскую каюту, которую он гордо называл апартаментом. Это было и впрямь самое просторное и самое чистое помещение на судне. На столе, сервированном к ужину на четыре персоны, стояла батарея бутылок настоящего ямайского рома. Увидев их, Новицкий улыбнулся и сказал:

— Ах, вижу, что ты не забыл о том, что я больше всего люблю!

Капитан Слим машинально коснулся широкого шрама на лице и ответил:

— Как же можно забыть! Ведь благодаря тебе дело закончилось только этим.

— Это, видимо, было какое-то опасное приключение?! — воскликнула Салли.

— Какое там приключение! Обыкновенная драка! — ответил Новицкий. — Ну, раз угощение готово, давайте не будем терять время и сядем за стол.

— Когда мы уходим из Пара? — спросил Томек, с тревогой оглядывая длинный ряд бутылок.

— Можно было бы отправиться еще ночью, сразу же после погрузки дров, но рулевой напился до беспамятства. Отчалим на рассвете…

— Сразу же после ужина мы займемся твоим рулевым, — вмешался Новицкий. — Я воткну его башкой в ведро с водой из Амазонки, и он быстро протрезвеет.

* * *

Пораженная Салли смотрела на капитана Новицкого, Слима и Томека, которые, держа за ноги рулевого, то и дело окунали его голову в ведро с мутной водой. Несчастный хрипел, сопел, выплевывал грязно-желтые струи воды изо рта, отчаянно махал руками, которые трещали в суставах и скрипели, как крылья ветряной мельницы. Салли не могла дольше смотреть на такое издевательство, подбежала к мужчинам и выбросила ведро за борт. Разгневанные мужчины схватили рулевого за руки и ноги, раскачали его и бросили вслед за ведром. Салли вскочила на поручень фальшборта, пытаясь броситься на помощь рулевому, и… проснулась. С облегчением вздохнула, сообразив, что это только сон, и расхохоталась, увидев Динго, который с тревогой наблюдал за ней. «Санта-Мария» шла по реке, треща по всем швам, а огромное колесо, мерно толкавшее судно вперед, громко скрипело. Значит, они уже в пути, а она проспала момент отправления из порта.

Салли осмотрелась вокруг. Томека в каюте не было, он, видимо, любовался окрестностями с палубы судна. На столе, под висячей керосиновой лампой, лежали десятки разнообразных насекомых с обгорелыми крылышками. Салли вспомнила, как накануне вечером она долго не могла заснуть, потому что по каюте носилась масса насекомых, залетавших на свет лампы, жужжавших вокруг москитьеры, которая окружала койку, и с треском падавших на стол.

«Это я из-за этих насекомых так долго спала, а Томми не хотел меня будить…» — шепнула она про себя. Бодро встала с постели, умылась, оделась и выбежала из каюты. Однако среди пассажиров первого класса, который был расположен на верхней палубе, Салли не нашла ни Томека, ни Новицкого. Слегка обидевшись, она остановилась у борта.

По всей вероятности, «Санта-Мария» шла уже несколько часов, потому что теперь она очутилась в узком канале с западной стороны острова Маражо, соединявшем южный проток с главным руслом Амазонки. Салли залюбовалась живописными берегами канала. Судно шло медленно, трещало, колесо скрипело, машина мерно шипела и выбрасывала из двух тонких труб струи черно-желтого дыма и множество крупных искр.

Крыша, находящаяся над верхней палубой, хорошо защищала пассажиров от дыма и искр, поэтому Салли, придерживаясь руками за ограждение, глубоко вдыхала пряный аромат, доносившийся к ней с поросших лесом берегов. Время от времени среди зеленой чащи леса возникала белая индейская хижина без стен, построенная на высоких сваях и покрытая огромной крышей с кровлей из пальмовых листьев; иногда рядом с домиками туземцев стояла белая вилла европейского образца, окруженная садом из апельсиновых и банановых деревьев.