Томминокеры

Привстав на цыпочки, Джим заглянул в окно, и лицо у него позеленело, точно у мертвеца, извлеченного из зыбучих песков. Тут как раз Джордж Торогуд врезал блюз на гитаре слайдом, и Гарденер завопил от боли. Голова его, разумеется, взорвалась. Очнувшись, Джим увидел, что сидит на старенькой двуспальной кровати в комнате для гостей. По груди его лился пот, а руки тряслись.

Джим снова улегся, думая: «Боже! Чтобы избавиться от кошмаров, надо будет завтра обязательно заглянуть в сарай. И успокоиться». После такого решения он ожидал новых страшных снов, но их не было. По крайней мере, в ту ночь. А назавтра Гард присоединился к раскопкам.

Книга вторая Истории Хейвена

Взорвался террорист! И президент подбит!

Охрана в хлам была! Разведка – не мычит!
Мы все навеселе, мы все давно под мухой,
Мы все на кураже! Не будет нам везухи!
Мы все навеселе, мы все давно под мухой,
Бухаем, не сходя с рабочих мест!

The Rainmakers. Drinkin’ on the Job

А потом он бежал, всю дорогу крича:

«Что-то пало с небес!»

Creedence Clearwater Revival. It Came Out of the Sky

Глава 1 Город

1

Прежде чем стать Хейвеном, город сменил еще четыре названия.

В 1816 году он начал свое существование как муниципальная единица под названием Монтвильская Плантация. В те времена городок с потрохами принадлежал человеку по имени Хью Крейн, выкупившему его в 1813-м у штата Массачусетс, провинцией которого являлся в ту пору Мэн. Во время Войны за независимость Хью служил в чине лейтенанта.

Монтвильская Плантация – это, конечно, шутка. Папаша Крейна в жизни не бывал восточнее Дувра и остался преданным тори даже после распада Империи. Он закончил свои дни как пэр королевства, двенадцатый граф Монтвиль, а его первенец Хью должен был стать тринадцатым. Однако отец, разгневавшись, лишил старшего сына прав на наследство. Нимало не смущенный этим фактом, Крейн преспокойно величал себя первым графом Центрального Мэна, а иногда и герцогом Совершеннейшей Пустоты.

Участок земли, прозванный Монтвильской Плантацией, состоял примерно из двадцати двух тысяч акров. Когда по ходатайству Крейна Монтвильская Плантация вошла в Конфедерацию, она стала сто девяносто третьим по счету городком провинции Мэн, штат Массачусетс. Земля привлекла своего владельца наличием отменного строительного леса и близостью к Дерри, откуда древесину можно было сплавлять по реке к морю.

Хотите знать, насколько дешевым был этот надел, однажды назвавшийся Хейвеном?

Хью Крейн купил его за сто восемьдесят фунтов.

Правда, и фунт в те дни был намного дороже.

2

Когда в 1826 году Хью Крейн покинул этот мир, Монтвильская Плантация насчитывала сто три жителя. На шесть или семь месяцев в году население удваивалось за счет лесорубов, но их можно было не учитывать: все заработанные гроши они отвозили в Дерри, и туда же обычно перебирались, состарившись, – а в те времена «состариться» лесоруб мог и в двадцать пять.

Тем не менее в том же 1826-м поселение, которому суждено было в будущем превратиться в Хейвен, начало разрастаться вдоль разбитой дороги, ведущей на север, к Дерри и Бангору. В конце концов все, кроме самых памятливых старожилов, стали называть ее просто девятым шоссе. Это был единственный путь для лесорубов в Дерри, куда они отправлялись на исходе месяца – тратить получку на выпивку и на баб. Серьезные траты они, конечно, приберегали для «большого города», но кое-кто был готов раскошелиться и по дороге, в таверне «У Кудера», чтобы прочистить горло кружкой-другой пива. Оставляли они по чуть-чуть, но достаточно, и заведение быстро стало доходным дельцем.

Лавка промтоваров через дорогу (владел и управлял которой племянник Хирама Кудера) оказалась не столь успешной затеей, но тоже приносила кое-какую прибыль. В 1828 году рядом с лавкой открылась парикмахерская и по совместительству небольшая лечебница (владел и управлял которой кузен Хирама Кудера). В те дни, посетив это оживленное, растущее заведение, вы бы не удивились при виде откинувшегося в каком-нибудь из трех кресел лесоруба, коему одновременно подстригали волосы, зашивали порез на руке, а над зажмуренными глазами пристраивали большущих пиявок из банки, стоявшей на полке возле сигарной коробки. По мере насыщения извивающиеся серые твари краснели, одновременно борясь с инфекцией, что могла попасть в порез, и с недугом, который в те дни называли просто: «болит голова». В 1830 году на южной окраине поселения открылась гостиница с продуктовым складом (владел и управлял которой брат Хирама Кудера, Джордж).

В 1831 году Монтвильская Плантация превратилась в Кудерсвилль.

Никто этому особо не удивился.