"Тонкая линия. Осколки судеб".

Наста же была с Акутагавой одного поля ягодой: для нее секс был чем-то естественным и необходимым для правильного функционирования организма. Помимо этого, Наста знала Акутагаву в чем-то лучше, чем Юки: она знала, что у него периодически случается секс не только с Юки или Ивом, но и с другими людьми – мужчинами и женщинами. И по ее мнению это являлось чем-то вполне естественным. Во-первых, все богатые и могущественные люди имеют склонность иметь интрижки на стороне. Во-вторых, никакая интрижка не сравнится с глубиной чувств, которые Акутагава испытывал к Юки, следовательно, простой секс на стороне – не измена, а лишь разрядка, необходимая, опять же, организму.

И Акутагава, и Наста являлись зрелыми людьми, не стесняющиеся своих желаний. Но все же существовало некое табу, которое налагало запрет на возможный секс между ними. Это табу существовало, пока между ними стоял Ив. Покуда он был частью их жизней, из чувства самосохранения – этого инстинктивного благоразумия! – ни Акутагава, ни Наста не допускали никакого сексуального подтекста во взаимоотношениях.

Однако теперь Ива рядом нет.

И табу – всего лишь бесплотная тень, значение которой утратилось. Еще несколько дней назад этой тени было достаточно для того, чтобы они старательно сохраняли дистанцию. А теперь все вдруг изменилось. Изменилось из-за того, что Наста отправилась на встречу с Иврамом и, повидавшись с братом, пришла к тому же выводу, что и Акутагава – к прошлому возврата нет. Ив больше не вернется в их жизнь, потому что ему там не место.

Так что же их останавливает?..

Наста, чувствуя неловкость, прочистила горло и постаралась переключить мысли на деловой лад:

- Я еще не ознакомилась с отчетом твоих телохранителей и секретарей, так что пока не знаю, как продвигается подготовка в собранию Комитета. Как обстоят дела с Представителями?

- Как мне доложили, все Представители прибыли в Россию. Так что собрание состоится сегодня вечером, - ответил Акутагава спокойным, выдержанным тоном. – Ты получишь всю необходимую информацию – после того как отдохнешь.

- Я в норме и готова работать! - запротестовала Наста.

- Позволь мне не согласиться. Твой изнуренный вид говорит сам за себя. Тебе, по крайней мере, нужно хорошенько выспаться.

Зеленоглазая женщина раздраженно встряхнула копной волос и потерла переносицу, заметив при этом:

- Мне много чего нужно. И не только сон. Сон расслабляет. А вот секс держит в тонусе.

Ее собеседник тихо рассмеялся, услышав ее.

Наста, против всякого здравомыслия, смутилась; ей стало неловко, что она не удержала свои мысли при себе.

- Ладно, последую твоему совету, и немного вздремну в своем номере, - проговорила она, поднимаясь из-за стола. – И через пару часов я снова буду в строю.

Но Акутагава остановил ее:

- Останься здесь, - сказал он просто. – Со мной.

Она, полная сомнений, замерла. Акутагава тоже встал из-за стола и приблизился к ней. Он положил руки ей на талию и притянул к себе, накрывая ее губы поцелуем. Прикосновение его губ развеяло все ее колебания, и, забыв обо всем, женщина с жаром ответила на поцелуй. Раздеваясь на ходу и лаская друг друга они прошли в спальню.

Когда секс-рандеву подошло к концу, Акутагава, разыскав на прикроватной тумбочке сигареты, предложил Насте и закурил сам. Некоторое время они молча курили, остывая от наслаждения и достигнутого пика удовольствия.

Молчание прервала зеленоглазая женщина, поинтересовавшись:

- Так что ты сообщишь Комитету сегодня вечером?

Тот бросил на нее мимолетный взгляд и пожал плечами:

- Ты и сама прекрасно знаешь. Если Константин Харитонов – или кто-то там еще – решился бросить мне вызов, то я должен укрепить свои позиции в России. А для этого мне придется заявить о своем праве распоряжаться наследством Никиты. Конечно, я приложу усилия, чтобы информация о Никите осталась в узком кругу посвященных, она не должна стать достоянием общественности.

- А если новость о Никите все же просочится в мир?

- Тогда я опять что-нибудь придумаю, - саркастично улыбнулся мужчина.

Наста подумала о том, как отреагирует на такую новость Юки: как тот воспримет намерение Акутагавы сделать Никиту своим орудием в политических играх? Впрочем, она благоразумно не стала озвучивать свой вопрос, справедливо опасаясь наступить Акутагаве на больную мозоль.

Докурив, Акутагава поднялся с постели и, прежде чем уйти в душ, сказал:

- Оставайся у меня и отдохни как следует. Я распоряжусь, чтобы тебя разбудили днем.

Наста, повинуясь ему, с удовольствием устроилась на подушках поудобнее.

«Подремлю совсем чуть-чуть – и снова возьмусь за дело», - подумала она, прикрывая глаза.

Когда Акутагава, кутаясь в полотенце, вышел из ванной комнаты, то обнаружил ее крепко спящей.