Тонкая нить

– Не нравится мне все это… как подумаешь, что одна из моих девочек где-то скитается одна-одинешенька… а если с вами что-то случится? – проворчала она, глядя, как Вайолет выставила в холл свой собранный на утро рюкзак. – А вдруг подвернете ногу или закончится вода, а то еще, не дай бог, укусит змея? Что будете делать?

Хозяйка произнесла вслух все то, о чем думала и сама Вайолет. Поэтому накануне вечером она пораньше отправилась к себе, чтобы не слышать ее причитаний.

Вайолет почувствовала голод, но задерживаться очень не хотелось. «Если я начну готовить себе тосты, – думала она, – встанет миссис Харви и снова наделает шуму». Она закинула рюкзак на плечи, подтянула лямки и отправилась в путь на пустой желудок и без всяких прощальных церемоний.

По дороге, ведущей вниз, к мосту через речку Итчен, Вайолет спустилась быстро. Впереди на массивном постаменте спиной к ней высилась статуя короля Альфреда, лицом обращенная к Хай-стрит, король держал в руке меч, причем держал его за лезвие, рукоятью вверх, словно благословлял крестом лежащий перед ним город. Вайолет прошла мимо статуи, огляделась вокруг, быстро присела перед Альфредом в реверансе и двинулась через Уинчестер дальше.

Она прошла мимо витрин средневекового магазина, мимо мясной лавки и аптеки, мимо кафе Одри, где задержалась на секунду с мыслью о чашечке кофе, но передумала и двинулась дальше, миновала Баттеркросс, восьмиугольное каменное строение, где в средние века женщины продавали масло, потом канцелярский магазин Уоррена, где она покупала все необходимое для работы в офисе. Магазины еще не открылись, поэтому народу на улице было мало: случайные велосипедисты, мальчишка-газетчик, мойщик окон, занимающийся витриной магазина одежды. Все они кивали ей, но ни один не остановился, чтобы перекинуться словом, спросить, зачем ей рюкзак и куда она направляется. Никто не сказал ей: «Молодец, Вайолет! Смелая женщина!» Или: «А ты точно хочешь в одиночку отправиться в свой поход?» Или: «Брось ты свою затею, поехали лучше с нами на море!» Вайолет прожила в Уинчестере всего девять месяцев и не считалась еще здесь своей, ни один человек не был готов тратить на нее время. Раньше ее это не беспокоило, но теперь Вайолет захотелось, чтобы хоть кто-нибудь помахал рукой ей вслед и пожелал удачи в смелом предприятии.

Добравшись до верхней части города, Вайолет прошла через каменную арку средневековых Уэст-Гейт – Западных ворот, значит центр города она миновала и теперь осталось перейти через мост над железной дорогой. К железнодорожной станции справа, пуская клубы пара, подошел утренний поезд, следовавший в Лондон. Вайолет увернулась от хлопьев сажи, летящих из паровоза, постояла, глядя, как пассажиры садятся в вагоны, хлопают дверьми, переговариваются между собой, грузят свои вещи. Паровоз раздраженно запыхтел, состав тронулся, и Вайолет подумала, а не отправиться ли ей лучше в Лондон. Чтобы провести там ночь, денег ей, конечно, не хватит, но можно было бы выжать еще денежек из брата, пользуясь его чувством вины перед ней. В Лондоне можно сходить на дневной сеанс в кино или на какое-нибудь представление, концерт, танцевальный вечер с чаем. Прогуляться по набережной Темзы, зайти в книжные магазины на Чаринг-Кросс-роуд, порыться в книгах, медленно пройтись по залам Британского музея. Она и раньше бывала там, но всегда плелась позади родителей. И даже в ее тридцативосьмилетнем возрасте делать все это в одиночку будет непросто, а если честно, то просто страшно.

Впрочем, как и этот поход тоже. Вайолет и раньше совершала пешие прогулки одна – в Саутгемптон-Коммон, например, по приморскому бульвару в Портсмуте, или на острове Уайт, или вверх по склону холма Святой Екатерины в окрестностях Уинчестера. Но все это были просто прогулки, где рядом шагали другие люди и кто-то ждал ее возвращения. А вот прогулок по загородным полям, да еще в одиночку, Вайолет ни разу в жизни не совершала. Когда она проделывала это в своем воображении, ей казалось, что тут нет ничего особенного. Но теперь, когда все происходило по-настоящему, ей вдруг стало боязно и сердце сжалось от страха.

Но ведь имелись же у нее и другие варианты – можно было провести две недели с матерью и теткой в Гастингсе или остаться в Уинчестере, сидеть в душной комнате за чашкой жиденького чая, вышивать, слушая радио и беспокойный щебет волнистых попугайчиков. Правда, именно такая перспектива и заставила Вайолет стиснуть зубы и уйти из города.