Тонкий меч

Король и Капитан коротко кивнули, словно этот вопрос можно было и не задавать. Вокруг стояли в ожидании своего часа отряды: суровые спартаны в кафтанах с железными воротниками, грозные гарпирии в начищенных до блеска доспехах, мощные хильдины в своих некогда прекрасных плащах с цветными подкладками.

И тут же стоял я, мальчик в клетчатой пижаме и плетеных башмаках. В куртке, которую мама Принцессы, добрая Королева Спарты, дала мне в Рубиновом замке, и в плаще, который дал мне Трине Копытач на прибрежном лугу, в мой первый день в Царстве Смерти. Было горько слышать эти речи. Не знаю, какое чувство мучило меня сильнее всего. Печаль? Или злость? Может быть, унижение? Ведь это обо мне и о моей Семилле они разговаривали. А я столько сделал для того, чтобы вернуть ее! Долгое путешествие, опасности, преграды. И вот теперь всему конец, потому что Мать-Крылиха, Капитан и Король так решили.

— Чем скорее мы с вами договоримся, тем лучше, — заявила старая гарпирия. — Как поступим с мальчишкой?

— Может, отправить его домой? — подал голос Капитан Копытач. — Я могу обеспечить транспорт.

— Исключено, — отрезала Мать-Крылиха. — Если его возвратить домой, он завтра же вернется, и не один. Есть другие предложения?

— Может, убить его, и дело с концом? — спросил Король Спарты. Несколько ужасных минут они обсуждали этот план. Но каждый знал: в таком случае без Господина Смерть не обойтись, а Матери-Крылихе не хотелось рисковать. Ведь я мог бы оказаться коварен, а Господин Смерть — доверчив.

— Самое мудрое решение, которое мне приходит в голову, — засунуть мальчишку с глаз долой обратно в темницу, — сказала Мать-Крылиха, встряхнув перьями. — Там мы сможем держать его, пока не состарится. А к тому времени он забудет свои глупые выдумки.

Мне показалось, что я падаю, проваливаюсь в бездонную пропасть, где царит жуткий ледяной холод. Нет, думал я, о, пожалуйста, нет!

Король и Капитан еще немного посовещались и решили принять план Матери-Крылихи — заточить меня в горе на тысячу тысяч дней. Они обрекали меня на темноту, которая сдавит мои глаза так, что я ослепну… Обрекали на сырость, которая станет лизать мою кожу так, что мне захочется содрать ее с себя… Обрекали на боль в висках, такую нестерпимую, что в конце концов я сойду с ума…

— Договорились! — подвел итог Король Спарты. — Мать-Крылиха, мы с Капитаном Копытачом благодарны тебе за то, что ты поймала мальчишку. Господин Смерть наверняка вознаградит тебя. А теперь остается выяснить… — Он откашлялся и, посерьезнев, продолжил: — Как ты посмела пленить наших детей?

Капитан Копытач сверлил Мать-Крылиху взглядом. Грубые клыки делали его похожим на кровожадного зверя, готового разорвать ее на куски. Но Мать-Крылиха была не робкого десятка.

— Я считаю, что Принцесса Спарты и Трине Копытач совершили непростительный проступок. Устранить мальчишку мало. Мы теперь знаем: люди могут проникнуть сюда. Надо быть начеку. Каждый житель Царства Смерти должен знать, что́ грозит тем, кто вздумает помогать пришельцам. Следовало бы всех троих оставить в темнице, но… — Она подняла лапу, призывая Короля и Капитана сдержать негодующие возгласы. — Поскольку я хочу сохранить мир между Спартой, Хильдом и Гарпирией, я готова отпустить Трине и Принцессу. Но вы как отцы должны гарантировать, что впредь они таких глупостей не повторят.

У всех собравшихся на горе словно камень с души свалился. Казалось, и сотня спартанов, и сотня хильдинов разом расправили плечи.

— Само собой, — согласился Король. — Обещаю, что Принцесса будет вести себя благоразумно.

— И я ручаюсь, что Трине станет отныне примерным хильдином, — подтвердил Капитан Копытач. Он повернулся к Боевому Перу. — Ну же! Отпусти моего сына!

Мать-Крылиха коротко кивнула. Боевое Перо взлетела и через мгновение приземлилась у клетки. Она сняла с шеи шнурок с ключом и отперла дверцу. Я посмотрел на Трине. Он посмотрел на меня. Его прекрасные синие глаза были словно небесные камушки, а пятачок напоминал маленькую трубу. Он повернулся к отцу.

— Я остаюсь! — крикнул он.

Капитан решил, что ослышался.

— Что ты сказал?

— Я остаюсь с Сашей! — повторил Трине. — Если вы его снова бросите в горную темницу, то и меня с ним бросайте.

— Трине, не надо! — прошептал я, хотя все во мне ликовало от его слов. Когда у тебя такой друг, на душе легче. Он захотел остаться со мной, не пожалел себя!

Принцесса, которая все это время сидела, сжавшись, на полу клетки, теперь встала и посмотрела на своего отца.

— Я тоже остаюсь! — крикнула она.

Король вздохнул. Неясно было, зол он или просто раздосадован.

— Это самое глупое, что я слышал! — сказал Капитан Копытач Трине. — Разве ты недостаточно набедокурил?

— Трине! Иди сюда! — дружелюбно позвал Буре Барст. — Посмотрим, не найдется ли у меня в карманах карамелек.

Но Трине покачал головой.

— Саша ни в чем не виноват, — заявил он. — Он лишь хотел вернуть свою маму.