Тонкий тающий след

Машка и Димка, которых подруги вскользь обсудили, были близнецами – двойной плод сложной и длительной страсти достался Ленке, когда ее красавец-муж Мартынюк слинял лет десять назад. Спустя три года он снова нарисовался, чтобы оформить развод, отношения было опять закрутились, и какое-то время уже казалось, что все наладится, но потом все снова лопнуло, Мартынюк отбыл «на другой конец географии» работать в своей нефтянке, а разочарованная Ленка взялась искать другие варианты устройства своей женской судьбы. Она была классической красавицей, с формами и красивыми ногами, богатой шевелюрой и слегка длинноватым тонким носом, который придавал ее внешности необходимую пикантную нотку. После окончания экономического вуза она устроилась на работу в российскую компанию, где старательно вываживала одного начальника за другим, но рыбка каждый раз срывалась, и в конце концов Ленка переключилась на сайты знакомств. Мужиков там уйма, говорила она, но, чтобы найти самородок, надо перерыть тонны пустой породы. Надя часто удивлялась, что Ленка, с ее домовитостью, темпераментом и яркой красотой, была одинока. Может, это Мартынюк виноват? Ленка, конечно, все отрицала («да зачем он мне нужен, этот жеребец-производитель», – сказала она после второго расставания с отцом своих детей). Но ведь не железная она, может, правда рана от крушения любви оказалась слишком глубока?

Надя с наслаждением ела. В принципе, она относилась к еде очень спокойно, но у Ленки ей всегда было так вкусно, так уютно, так невероятно хорошо… даже в такие времена, как сейчас. Особенно в такие времена. И как же хорошо, что их дружба не из тех, которые сближают людей только в горести. Они умели и рыдать друг у друга на плече, и делиться радостями – редкий дар в наше время всеобщей взаимной психотерапии, когда горести переживают вместе, а радости оставляют для себя.

Надя и Ленка подружились еще в институте. Надя, уже состоявшаяся жена и мать, с интересом и нежностью поддерживала живую и красивую однокурсницу из недальней провинции в стремлении устроить жизнь, часто звала ее домой и открыто восхищалась Ленкиными удивительно уютными способностями: и приготовить, и накормить, и выслушать, и согреть. Ленка взамен щедро делилась своим женственным даром со всем семейством Семеновых-Невельских: нянчилась с маленьким Лешкой, секретничала с Мариной, интересовалась делами Галины Дмитриевны, помогала Наде с кухонными хлопотами, в которых та никогда не была особенно сильна, и искристо смеялась нечастым шуткам Вадима. Неунывающую, приветливую и чуткую Ленку любили все, от бабушки и мамы до Вадима и Лешки. Только свекровь Майя Васильевна не жаловала «эту бойкую девушку» и на семейных сборищах старалась посадить ее как можно дальше от галантного Игоря Павловича. Ленка бывала в доме на все праздники, летом жила с Надей и Лешкой на даче, если ту снимали, или присоединялась к семье в поездках на юг. Ее роман с роковым красавцем Мартынюком переживали тоже все вместе – правда, кроме Марины, которая к тому времени уже уехала и была разжалована из членов семьи. Ленкины дети родились на семь лет позже Надиного сына, но сама Ленка со временем как будто символически заняла материнское место в жизни старшей подруги. Говорят же, что свято место пусто не бывает, а бабушка Галина Дмитриевна годилась скорее на роль отца, с ее-то характером. Вадим иногда удивлялся такой тесной дружбе двух очень непохожих друг на друга женщин, но Надя отвечала, что, когда знаешь человека двадцать лет, его можно любить уже только за это. Ленка была тем единственным на свете человеком, который знал все мельчайшие детали Надиной жизни, никогда ее не судил и всегда поддерживал. Надо ли объяснять, как это важно.

– Ну вот, – удовлетворенно кивнула Ленка. – Ты поела, сейчас будем пить чай и разговаривать. А может, коньячку, а, Надь?

– Ну что ты, я ж за рулем… Да и вообще…

– Да, дорогая, ты права. Слишком много всего случилось, а алкоголь – дополнительная нагрузка на нервную систему, – рассудительно кивая сама себе, Ленка выставляла на стол, покрытый клеенчатой скатертью с букетами, китайские чашки «под Англию»: с Биг-Беном, омнибусами, красными телефонными будками и кусочками шотландских узоров. – Я сегодня успела только яблочный пирог, но уж мы без изысков. Ты ешь, ешь, тебе можно сколько хочешь, вон худющая какая. А я кусочек с тобой за компанию, – сообщила Ленка, которая всю жизнь, сколько Надя ее помнит, боролась с лишним весом, которого у нее не было. Формы были, а лишнего веса – нет. Но попробуй убеди в этом женщину, для которой на пороге сорока лет бедра сорок шестого размера являются предметом постоянных переживаний.

– Расскажи про Галину Дмитриевну. – Ленка ласково смотрела на Надю, будто заранее знала все, что та ей расскажет.