Тоннель без света

– Подожди, – встрепенулся Михаил. – Как узнали, что наша контора подбирается к вашей шайке, что спалили двух резидентов, а Хорст в недалеком будущем назовет ваши имена? Вас же не интуиция в дорогу позвала?

– Есть такая штука – телефон называется, – предатель оскалился, – Ты должен знать. Звонок на домашний номер – с обычного квартирного телефона в областном центре, слова зашифрованы, внешне все невинно. Вы же не прослушиваете все телефоны в городе? Для этого армия слухачей нужна, а где ее взять? Работаете выборочно, от случая к случаю, так что риск умеренный, а сообщение – важное.

– На что вы рассчитываете, Бердник? Уйдете за водопад, к вечеру выберетесь к трассе и растаете в сумеречной дали? Трассу перекроют, не надейтесь. А просочитесь – держу пари, что вас приберут не позднее чем через неделю. Не помогут ни связи, ни конспиративные квартиры. Про бегство за границу даже говорить неприлично. До ближайшей границы – как Колумбу до Америки. Имею заманчивое предложение, Бердник: сдаетесь родному социалистическому государству, а я прилагаю усилия, чтобы вы получили не вышку, а пожизненное. Результат не обещаю, но постараюсь.

– Да он издевается, – спотыкаясь, пробормотал Троицкий.

– Просто глумится, – поддакнул Бердник. – Сам-то веришь своим словам? Суки, как же я вас ненавижу… – предатель терял выдержку, задрожал пистолет в руке. – В гробу я видел ваше родное социалистическое государство… Ты же не дурак, Кольцов, все понимаешь, просто работа у тебя такая. Ленину скучно стало, провел грандиозный эксперимент, наломал дров, а о людях, как всегда, не подумали… Социализм у них, надо же, самое справедливое в мире общество, построенное на убийствах и пытках… Не бывает социализма с человеческим лицом, Кольцов. Допускаю, то, что сейчас, – еще не худший вариант, Сталин и старина Пол Пот это подтвердят. По крайней мере, не хватают и не расстреливают всех подряд. Но лучшего точно не будет. Вы же прогнили, шатаетесь, скоро упадете, но все равно за власть цепляетесь. Чем вас Швеция не устраивает? Там, кстати, тоже социализм – серьезные социальные гарантии, отсутствие пропасти между богатыми и бедными. Но нет, это не ваше, вы же как огня боитесь частной собственности, а там она священна. Какая разница простому народу, кто его эксплуатирует – частное лицо или ваше аморальное государство? Пусть уж лучше первое, чем этот ваш противоестественный монстр… Ладно, чего метать бисер перед свиньями? – убийца успокоился, поднял пистолет.

– Стрелять будешь? – прошептал Кольцов. – Не боишься, что еще что-нибудь упадет?

– Не боюсь, – улыбнулся преступник, – мы же не внизу. Мог бы столкнуть тебя, но вдруг выживешь? Спускайся потом, добивай…

Все присутствующие насторожились – послышался посторонний звук. Он был негромкий, но заслуживал внимания. Где-то в стороне над горами барражировал вертолет. Звук мотора не нарастал, но звучал явственно.

«Хоть что-то, – подумал Кольцов. – Армия спасения явно не торопится. Но тебе-то какая от этого польза?»

Дрогнул пистолет в руке убийцы. Он нахмурился, повернулся к своим подельникам. Те тоже заволновались.

Другой возможности уже не будет. Михаил оттолкнулся ногой, сделал мах правым плечом и перевалился в пропасть…

Преступники надрывно закричали, залаял пистолет. Бердник ругался, давил на спусковой крючок. Пули выбивали фонтаны из грунта, рикошетили от камней. Занятие было так себе – считать выстрелы.

Самое смешное, что Кольцов их считал! Он катился по крутому склону, выгибал голову после каждого оборота, чтобы не удариться затылком, тормозил ногами, чтобы не разогнаться до скорости ракеты. Мысленно представлял то, что видел ранее: два зазубренных выступа в откосе – с таким столкнешься, все, конец. Единственный шанс – прокатиться между ними. Кажется, прокатился. Ныли отбитые бедра, плечевые кости. Пару раз он ударился затылком – праздничные салюты плясали перед глазами.

На пятом выстреле майор рухнул в гущу мягкого можжевельника, но инерция тащила его дальше, он скатился с обросшей лишайником плиты, пролетел пару метров, махая ногами, упал на куст, гостеприимно растопыривший ветки. Растение спружинило, и «отбивная», в которую превратился майор КГБ, повалилась на землю.

Сверху прогремел еще один выстрел – кажется, шестой. Пуля выбила фонтан рядом с отброшенной рукой.

«Живой? – сверкнуло в голове. – Не может быть!»

Весь сплющенный, избитый, с перепутанными внутренностями, он все же оставался в сознании и мог передвигаться. Боль лишь усиливала двигательные способности. Руки оставались связанными за спиной. Он извивался, как червяк, поступательно смещался под защиту козырька. Все, он находится в слепой зоне!

– Догнать! – надрывался наверху Бердник. – Что вы стоите? За ним!

Подельники возражали, ломать кости никому не хотелось.

– В обход! Обойдите эту чертову гору! Он не будет сопротивляться!