Топографический кретин

То есть вообще-то Гусси геронтофилом не был. По крайней мере, ни до этого вечера, ни после ничего подобного за ним не замечалось. Просто ему сильно нравилась сестрёнка Якова Алина.

В качестве свидетеля Гусси принимал живое участие в подготовке торжества, в том числе в составлении схемы расселения иногородних. Будучи человеком приезжим и потому собственной жилплощадью в городе не располагавшим, в дебатах он обладал лишь совещательным голосом, но один пункт стратегического плана уяснил особенно тщательно: Алина будет ночевать у бабушки Ани, которая ради такого случая уступит внучке свою однокомнатную квартиру, а сама переберётся к тёте Нюсе с дядей Мишей — у них четырёхкомнатная. Там же, в четырёхкомнатной, постелют и ему, Гусси.

Роковую роль сыграло то обстоятельство, что квартиры тёти Нюси и бабы Ани находились на одной лестничной площадке и имели смежные балконы. В замысловатых Гуссиных извилинах, разогретых к вечеру мужественным гормоном тестостероном и обильно спрыснутых алкоголем, сам собой нарисовался план, столь же изощрённый, сколь коварный, но главное — беспроигрышный.

В четыре часа морозного февральского утра старушку разбудил настойчивый стук в балконную дверь. Снаружи.

От преждевременного удара бабу Аню спасла только лихорадочная активность мозга: куда звонить сперва — 03 в скорую или 02 в милицию? Задержав палец в дырочке «нуль», она в панике обернулась к источнику шума. На балконе четвёртого этажа, за затянутым ледяными разводами стеклом, маячил бледный малоодетый призрак в роговых очках на длинном носу, с взъерошенными курчавыми волосами, подёрнутыми инеем, будто сединой, и с бутылкой водки в руках.

Гостей на свадьбу съехалось много, немножко больше, чем рассчитывала принимающая сторона, и в последний момент в сетку расселения были внесены незначительные коррективы. Сестрёнка Алина переместилась к подружке на другой конец города, а бабушка осталась по месту прописки.

А Гусси об этом не уведомили: его-то место ночёвки осталось прежним, так зачем перегружать лишней информацией свидетеля, у которого и без того хлопот полон рот?

7 марта

Полураспад

Давай вечером с тобой встретимся,

Поиграем в декаданс

Глеб Самойлов

Новая проблема, черт бы их побрал: завтра восьмое марта, надо ведь, наверное, что-то подарить? Или — не надо? Она-то от меня подарков точно не ждет, а элемент сюрприза в нашем случае непременно обернется вспышкой раздражения: дарит что-то — значит, на что-то еще надеется, чего-то еще ждет.

Отскок. Цель

Я увидел ее после двухмесячного перерыва, увидел лишь мельком. И во время этого мелька вдруг вырисовалась цель, отсутствие которой так раздражало, так тревожило, так нервировало все эти долгие, долгие месяцы. Цель нереализуемая, но лучше такая, чем никакой. Я завоюю ее обратно.

Где-то когда-то услышал, прочитал — или придумал? — занимательный диалог себя с собой.

— Мне это необходимо?

— Нет.

— Я этого хочу?

— Да.

Теперь зазвучало по-другому.

— Я этого хочу?

— Нет.

— Мне это необходимо?

— Да.

Отлично, цель теперь есть. Осталась фигня: определить средства.

Раздражение — это теперь первое, с чем я сталкиваюсь, когда заговариваю с ней.

— Какие на сегодня планы после работы?

— А какая разница?

— Да, в общем, никакой. Так спросил.

— И какого ждал ответа?

— Понятия не имею. У тебя, вероятно, снова йога.

— Нет, сегодня не йога. Депиляция.

— Вот как. И где же?

— В джиме. Там есть салон красоты.

— Хороший джим. Ну а потом?

— Пока не решила. Пойду погуляю по городу.

— Мокро ведь.

— Ну и что. Не сахарная.

— Домой, значит, торопиться не будешь.

— Не буду.

Что ж, не буду и я.

На этот раз за колоннами у джима прохаживалась невысокая девушка в люминесцирующей куртке цвета лайма с надписью "Security" на спине. Заметили, видно, вчера одинокую фигуру, прижимавшуюся к столпам прямо под камерой наблюдения. Времена неспокойные, терроризм по подворотням шныряет, вот и решили выставить охранницу от греха.

Никаких законов я накануне не нарушал, даже не помочился ни разу за полтора часа плюс пять минут, так что сделать она мне ничего не могла, но я не хотел привлекать к себе лишнего внимания, а потому не стал лезть на рожон и пристроился за высокой кованой оградой на тротуаре через дорогу.

Хватило одной сигареты.