Тополь

Я тяжело вздохнул и, разогнувшись, повернулся назад к книгам, но, сделав лишь шаг по направлению к ним, едва не отдавил ноги помощнику, о существовании которого в продолжение речи игрока-хозяина забыл напрочь.

– Простите, – опомнился я.

– Прощаю, господин чтец, – усмехнулся тот, отвесив какой-то притворный поклон, – или кто бы вы ни были. Уж не знаю, каким образом вы добыли этот приказ Идвала и что там у вас за покровители, но скажу вот что: Дом игр – предприятие воистину прибыльное. К нам уже заходит добрая половина Утеса, имеющая средства, и забредает добрая половина, имеющая их остатки. Он неслучайно заговорил про детей с самого начала (помощник указал пальцем вниз), он сам – ребенок. Везучее дитятко, хорошо умеющее считать. Не встреть он меня тогда у Корина, так сточная канава бы ему досталась, а не читальня. Только дурень или младенец станет требовать отказа от прав, дарованных подписью советника. Со мной вы можете обсудить вопрос по-деловому. Я предлагаю вам пятую часть прибытка, ни больше, ни меньше.

Я молча сдул пыль с очередного тома и приоткрыл его.

– Вы, быть может действительно собираетесь возродить читальню? – продолжил помощник, не дождавшись ответа. Краешком глаза я заметил, что он кружил вокруг меня подобно хищнику, ждущему миг для прыжка. – Если так, скажите мне для начала, как вы собираетесь успокоить посетителей, которые появятся здесь уже через свечу-другую? Вы обрадуете их тем, что вместо дощечек, костей, девяти плясунов им теперь предлагается куда большее удовольствие – долгие-долгие снотворные беседы о Кариде и их спасению от бренного и греховного?

– Я предложу им жизнь, – сказал я, не отрываясь от страницы.

– Ого! Вы, значит, распоряжаетесь и жизнями. Пожалуй, я продешевил: отдаю четверть прибытка. Разъясните только, уверены ли вы, что решите их участь до того, как они решат вашу?

– Я попытаюсь, а вы уверены в своей Игре?

– Я уверен в том, что мне нужно набить брюхо, сходить по нужде и побыть с женщиной. Вот вся цель и все счастье. Знаете, в чем беда таких, как вы и мой хозяин? – В том, что вы боитесь признать, что кроме этого больше ничего нет. И от страха начинаете мастерить ученьица, в которые постепенно влюбляетесь: вы своего Карида, он – свою Игру с большой буквы. А вот я, напротив, смирился со столь простой мыслью и живу не тужу. Хотите, изложу вам мои воззрения?

– Я полагал, что уже изложили.

– Вы пока услышали половину. Вторая в том, что люди по мне делятся на два стада: плутов и дураков. Плуты – те, кто приспосабливаются к миру, осознают, что единственный путь к успеху – использовать все, что знаешь, и всех, кого знаешь, ради личной выгоды и идут по этому пути с умением. Дураки – все остальные. Я без ложной скромности отношу себя к первым. Не знаю, к какой отнесете себя вы, но если к первой, то у вас в кармане половина прибыли. Заметьте, я еще довольно зеленый плут, потому что говорил с вами, как думал.

– Наоборот, вы весьма опытны. Вы говорили, как думали, поскольку догадались, что я сразу чувствую ложь и благосклонен к честности, даже в таком виде. Но этот торг, к сожалению для вас, бессмыслен. Следуя вашему делению, я – дурак, а потому вы впустую тратите свое время.

Помощник скривил рот, но мгновенно овладел собой.

– Что ж, удачи вам, досточтимый чтец, – съязвил он в качестве прощания, в этот раз согнувшись чуть ли не вдвое.

– А не задумывались ли вы, – кинул я ему вдогонку, когда тот уже достиг верхних ступеней, – что если бы, в самом деле, больше ничего не было, то откуда бы бралась та назойливая мысль, стремящаяся опровергнуть оное?

– От несварения, – огрызнулся помощник.

После того, как его бодрые шаги растворились внизу, я просмотрел содержимое еще нескольких переплетов, но вскоре отложил очередной том и спустился сам.

Мадок не солгал. Читальня, действительно, смотрелась вполне пристойно. Она представляла собой двухъярусное каменное здание с башней длиной шестнадцать, шириной восемь и высотой семь саженей. Изначально зала первого яруса была занята скамьями, повернутыми в сторону восточной оконечности, теперь же вместо них ее прорезали полосы игральных столов. Восточный торец читальни по-прежнему занимал длинный каменный стол, на котором когда-то пребывали знаки Великой Жертвы, в чтецком обиходе он стал попросту именоваться жертвенником. По правую руку от него расположилась небольшая комната, где чтец работал со свитками и письмами и принимал выслушиваемых. Второй ярус, поддерживаемый двенадцатью столбами, уступом окаймлял первый. Он служил местом хранения священных и уважаемых книг, которые во время чтений спускались вниз на стол. Наверх из залы вели две лестницы справа и слева от входа. Существовала и винтовая лестница, уходящая с первого яруса в подвал. Изначально к читальне примыкала отдельно возведенная башня с колоколом на вершине, однако впоследствии ее снесли, встроив в проем другое здание, а колокол, как поговаривали, переплавили на латы для коня владыки. Так это было или нет, но скакун правителя, когда тот еще появлялся верхом, позванивал, что надо.