Тополя нашей юности

Всю ночь Виктор просидел возле «Виража» — военного приемника, работавшего в диапазоне коротких волн. Эфир, еще день назад заполненный сотнями немецких голосов, молчал. Зато в нем при самом незначительном повороте рычага звучала, как на базаре, густо переплетаясь, русская, английская и французская речь.

Виктору и младшему лейтенанту Блюмкину, который этой ночью дежурил вместе с ним, удалось перехватить необычную новость: союзники праздновали победу. Это стало известно из передачи английской радиостанции, изредка переключавшейся на немецкий язык. Разведчики повскакивали с пола, сон с них как рукой сняло, и плотной стеной окружили стол, за которым сидели дежурные.

Во второй половине ночи заговорила по-немецки наша фронтовая радиостанция. Дивизиям и полкам немцев, стоящим перед фронтом, предлагалось сдаться в плен. Назывались номера военных частей, фамилии командиров, а также населенные пункты, где нужно было сложить оружие. Через каждые десять минут передача повторялась. Немецкий язык, который звучал на этот раз из «Виража», был хорошо понятен: на нем говорил русский человек. Разведчики стояли затаив дыхание…

Едва в окнах засерел рассвет, в комнату вбежал возбужденный старший лейтенант Пятаков, командир группы.

— Галенчик! — коротко приказал он. — В штаб!

Виктор не знал, где находится штаб полка, и Пятаков повел его туда. Всю дорогу молчали. Наконец они подошли к низкому кирпичному домику, перед крыльцом которого стоял военный «газик» с опущенным брезентовым верхом. В узкой, как яма, комнате за столом сидел начальник штаба майор Круташинский, а с края стола — незнакомый кряжистый полковник с зелеными погонами пограничника. На столе лежала склеенная карта-двухкилометровка и стояла зажженная, совсем гражданская лампа. Майор поднял на Галенчика глаза с красными от бессонницы веками.

— Поедете с полковником. На встречу с немцами. — Майор указал пальцем пункт на карте. — Немцы будут на машине. Скажете: «Следуйте за нами». Больше никаких слов. Понятно?

Полковник-пограничник равнодушно подтвердил:

— Только три слова: «Следуйте за нами».

— Когда ехать? — спросил Виктор, посмотрев на свою засаленную, давно не мытую гимнастерку, на помятые, вероятно, еще в худшем состоянии бриджи, которые топорщились на коленях большими пузырями. Внешний вид его был совсем не парламентерский.

— Поедем сейчас, — сказал полковник. — В шесть ноль-ноль должны быть в Нойхаузе.

Пятаков стоял возле двери, смотрел на Виктора, казалось, с виноватой улыбкой.

Полковник сел в машину рядом с шофером, Виктор сзади.

Солнце не взошло, но было уже совсем светло. Листва на деревьях, вчера еще малозаметная, за прошедшую ночь буйно зазеленела. Громко чирикали воробьи. Они хотя и немецкие, но своим характером, поведением нисколько не отличались от тех, знакомых Виктору с детства.

«Газик» мчался, минуя поселок за поселком, которые здесь, в Германии, почти сливаются. Те же островерхие крыши, в деревнях — замкнутые, наподобие подковы, дворы, кое-где мелькает острый шпиль кирхи. Виктор вступил на немецкую землю еще прошлой осенью, в Восточной Пруссии, а в начале зимы их часть перебросили сюда, на Первый Украинский фронт. До последнего дня он видел землю, на которой шла война, с почти пустыми городами и деревнями — немцы население угоняли. Здесь же все целое, неразрушенное, хотя жители и носа не показывают из укрытий.

Полковник молчит. Углубился в собственные мысли, и у него такой вид, словно ни шофера, ни Виктора в машине нет. Чем-то неприятно это молчание. Следовало бы парой слов перекинуться. Едут не в гости.

Виктор думает о том, как сказать нужные три слова: «Следуйте за нами». Каждое из этих слов по-немецки он знает, но в правильном звучании всей фразы не уверен. Изучал язык не так, как надо, служебной роли артиклей, предлогов, управляющих порядком слов, до конца не уяснил, поэтому хотя и неплохо понимает печатный текст, устную речь, но грамотного предложения не составит. Вот и теперь не знает толком, переходный ли глагол «следуйте» и надо ли после него ставить возвратное местоимение.

Впрочем, выход найден. Виктор скажет не «следуйте за нами», а «поезжайте за нами». Этот глагол непереходный. Смысл будет тот же, и в правильности предложения он уверен. Возвратное местоимение здесь не нужно…

При выезде из небольшой — всего несколько дворов — деревеньки машину вдруг остановили. Откуда-то из кювета на влажную от утреннего тумана ленту заасфальтированного шоссе выбежали три бойца в пятнистых плащ-палатках. Наставив автоматы, преградили дорогу. Полковник вышел из машины, вынул из нагрудного кармана бумажку, передал одному из бойцов. В это же время вышел и шофер, прикрепил на радиаторе большой белый флаг…

Когда машина тронулась, трое бойцов с повешенными на шею автоматами, став в ряд, взяли на караул. Виктор успел заметить, что лица их были серьезные, хмурые…

Дальше была земля, на которую советский солдат еще не ступал. Зеленые, как и там, на далекой родине, поля озимых всходов, березовые и дубовые рощицы, густой навес орешника вдоль дороги.