Тополя нашей юности

Но еще больше он не любил Алешиного отца. Старый Тарабан ходил всегда злой, с насупленными бровями, на людей посматривал исподлобья и, казалось, никогда не смеялся.

Яша помнит, как разбирали и свозили их старое гумно после того, как отец подал заявление в колхоз. Тогда Тарабан первый прилетел на их двор и, ни у кого не спросив ни слова, сразу полез на крышу гумна, на которой росла высокая зеленая конопелина. Яша не жалел старого гумна, — в нем даже летом было холодно и сыро. Жаль было ласточек. Этой весной как раз под самым гребнем крыши слепили в гумне свои гнезда две семьи ласточек. Яша оберегал ласточек. Он всегда прогонял с гумна большого черного кота Кузьму, который ходил по крыше и принюхивался. Кузьма был большим специалистом по уничтожению ласточкиных гнезд. Добраться изнутри под самый гребень крыши он не мог. Поэтому Кузьма взбирался на гумно, вынюхивал сверху, где находится гнездо, и начинал лапами разгребать трухлявую солому.

Яша давно знал проделки Кузьмы и потому ласточек в обиду не давал. В двух гнездах вывелись уже маленькие птенчики. Они весело щебетали и все сразу раскрывали свои желтые клювики, как только к гнезду подлетали взрослые ласточки.

Можно же было обождать и не разбирать гумна до тех пор, пока не подрастут в гнездах птенчики. Но Тарабан даже не посмотрел на ласточек, которые, тревожась за своих детей, носились над самой его головой. Он со злостью разбрасывал старое гумно. Маленькие ласточки погибли все, а Яша проплакал весь тот день.

Вечером он пошел к Тарабанам. Своими собственными глазами Яша видел, как в сумерках старый Тарабан привез к себе во двор огромный воз самых лучших бревен и досок с их гумна. Эти доски и бревна он спрятал в своем сарае под соломой.

Тарабаны чуть ли не каждый день обижали Яшу. Но он день за днем ходил к ним и даже не представлял себе, что когда-нибудь оборвется эта неравная дружба с рыжим Алешей. Без разрешения Тарабана с ним не стали бы играть ни Змитрок Колошкан, ни Алесь Бахилка, которые жили совсем близко от Яши. Они всегда ходили вслед за Алешей, во всем ему поддакивали и готовы были ради него есть землю. Без дружбы с рыжим Алешей нельзя было купаться в Титовой сажалке[2], достать вкусной вишневой смолы из Салвесева сада, поиграть в «ялового» либо «кругового».

Алеша благодаря своей силе и ловкости был заводилой на улице, всеми командовал, и никто, конечно, не мог отнять у него этой власти. Сила рыжего Алеши еще более возросла, когда его отец оставил колхоз и стал заведовать самой большой лавкой на селе.

2

Начались первые в Яшиной жизни каникулы. Учеников отпустили до самой осени. Яша перешел во второй класс и теперь немного свысока посматривал на тех, кто только собирался в школу. За хорошую учебу мальчика наградили книгой «Мистер Твистер». Это была чудесная книга, и Яша ею очень гордился. Эту книгу в их классе дали только двоим: ему и Лизе.

Яше очень хотелось показать кому-нибудь школьный подарок. Похвалиться книгой перед рыжим Алешей он не осмеливался. Сам Алеша учился не очень хорошо и, конечно, не мог одобрить подарка. Он еще мог и порвать книгу.

Яша пошел с книгой к деду Атрахиму. Дед жил через улицу, против их двора. В колхоз он не вступил и числился единоличником.

— Поедем, внучек, сеять гречку, — сказал дед. — Я забороную, а ты потом попасешь коня на лужке.

Яша охотно согласился. Относительно дедова коня у него были свои планы. Яше хотелось проскакать верхом на коне по улице, чтобы его увидела учительница Мария Григорьевна или Лиза. Об этом мальчик мечтал всю зиму. Он представлял себе, как удивятся Лиза и учительница, когда увидят, что Яша, ни капельки не боясь, мчится как ветер, на коне.

Яшиной премии дед Атрахим нисколько не обрадовался. Он взял книгу, повертел ее в руках и, отдавая Яше, подозрительно спросил:

— Ты, может, в эти консамолы записался? Может, нацепишь на шею красный платок и будешь горланить, что бога нет? А то за что бы дали тебе эту книгу?..

Дед сам читать не умел, и Яша легко успокоил его, что книга не безбожная.

— Я хорошо учился, и мне дали книгу как подарок, — сказал он.

— Какое теперь ученье, — грустно кивая головой, промолвил дед Атрахим. — Чему вас теперь учат? Родителей не слушать, бога не уважать. Свет теперь такой пошел…

Дед Атрахим не признавал новых порядков. Особенно обижался дед за бога. Он не мог примириться с тем, что Яшу учат не ходить в церковь и не верить попу.

— Не слушай, внучек, этих супостатов, — говорил дед. — Без бога в душе человек как быдло. Он тогда ничего не боится и не уважает.

Перед пасхой дед водил Яшу на исповедь. В церкви было много людей, они пели, плакали, становились на колени. Дед подвел Яшу к попу. Поп накрыл Яшину голову блестящим платком.

— Грешен, — ответил Яша, как научил его дед, и поцеловал крест.

После этого поп дал ему ложечку сладкого причастия.

— Дай еще, — попросил Яша, но дед испуганно потянул его за полу.