Тополя нашей юности

Наконец мальчишки вернулись. Они со смаком жевали смолу. Яша ждал, что с ним поделятся. Но рыжий Алеша прошел мимо Яши, даже не взглянув на него. Алесь Бахилка отщипнул от своего куска какую-то крупинку и дал Яше. Ему, видно, стало стыдно, и, оглянувшись, не видит ли Алеша, Бахилка оторвал еще немножко от своей добычи. Только Змитрок Колошкан не пожалел вишневой смолы для Яши. Он разделил свой кусок чуть ли не пополам. У Колошкана не было ни отца, ни матери, жил он у бабушки и никогда не скупился. Зимой в школе Змитроку дали пальто, рубашку и штаны. Пальто было еще крепкое, а штаны и рубашка совсем рваные.

Вечером ловили майских жуков. Их летало очень много, и они были совсем глупые, потому что сами давались в руки. Их можно было легко ловить шапкой, сбивать палкой с развесистой вербы, на листьях которой их висело пропасть. Яша знал, что жуки вредные, они объедают листья. Но он все же их жалел и потихонечку выпускал. Ведь нужно и жукам что-то есть, раз они живые. Рыжий Алеша пойманных жуков не выпускал. Он отрывал им крылышки и бескрылых относил на свой двор.

— Без крыльев не полетят, — толковал он ребятам. — А завтра их куры поклюют. Наедятся жуков и будут чаще нестись. У нас есть курица, которая уже несется три раза в день…

Мальчишки не удивлялись. У Тарабанов, известно, могла быть такая курица. У них же большая семья, нужно, чтобы и куры чаще неслись.

— У моего дядьки свинья привела сорок поросят, — похвалился Алесь Бахилка. — Мы возьмем себе одного поросенка на развод…

— Есть такие свиньи, — согласился Алеша. — Я видел свинью, которую запрягали в телегу. И она тащила лучше лошади…

Ребята уселись на выгоне в кружок и по очереди рассказывали необыкновенные истории. Над землей плыла теплая ночь, бесшумно летали черные летучие мыши, на болоте, возле Титовой сажалки, завели свою многоголосую песню лягушки. Мальчишкам было приятно и хорошо.

— На свиньях можно ездить, — поддержал Алешу Змитрок Колошкан. — Я на рябой свинье Салвеся до самой железной дороги мчался. А мой дед на волке из леса приехал…

— Волк же мог его съесть, — удивился Бахилка.

— Вот дурак, — цыкнул на Алеся рыжий Алеша. — Ты слушай…

— Мой дед пошел в лес за грибами, — рассказывал Колошкан. — Набрал полное лукошко и идет себе домой. А по дороге волк. Бежит прямо на деда. Дед не испугался и хвать волка за самую пасть, чтоб не укусил. Ну, а после сел на него верхом, взял за уши и приехал, как на коне, в самый двор.

— А потом что? — не выдержал Яша.

— Когда потом?

— Ну, как во двор приехал…

— Тогда волка убили, а шкуру содрали. Дед целый год из нее сапоги шил. Себе шил, бабушке, мне…

Никто никогда не видел на Колошкане сапог, но всем хотелось ему верить. Очень уж интересная история произошла с его дедом. Поэтому никто не возражал вихрастому Змитроку, который забывал надевать свои сапоги из волчьей кожи и до самой поздней осени месил грязь красными от холода босыми ногами.

Яше до смерти хотелось удивить ребят чем-нибудь интересным. Но ничего удивительного он не мог вспомнить. Все, что рассказывали отец и дед, было обычным, неинтересным и никак не могло увлечь ребят. Наконец Яша вспомнил. Когда-то дед Атрахим рассказывал о церкви, затонувшей на их болоте — Городинке. Мальчик не мог дождаться, пока рыжий Алеша закончит новую историю про льва, который убежал из зверинца и которого будто бы собственными глазами видел Тарабан. Лев уничтожал животных и людей, но, встретившись с рыжим Алешей, у которого очень кстати оказался в руках топор, испугался и убежал.

— А мне дед рассказывал о том, чего никто не знает, — волнуясь, начал Яша.

— Ну, давай, — разрешил Алеша.

Все притихли, ожидая услышать интересную новость.

— На Городинке, где теперь гора Богородицкая, стояла когда-то церковь, — говорил Яша. — Туда все ходили молиться. По болоту до церкви лежала только одна узенькая кладка. Один раз на пасху по кладке шла женщина с малым дитем. Она выпустила ребенка из рук, и он утонул в тине. Тогда женщина прокляла церковь, и мать богородица услыхала ее проклятие. Она опустила церковь в болото. А на том месте выросла гора Богородицкая.

Мальчишки настороженно умолкли. Весной, когда они собирали яйца уток и чибисов, каждый сидел и сушился на этой самой песчаной горе Богородицкой, которая неведомо почему выросла посреди болота. Но никто, видно, не слыхал об истории с церковью.

— Мой дед и теперь на пасху ходит на эту гору, — волнуясь, продолжал Яша. — Приложит ухо к земле и слушает. В церкви, которая затонула, на пасху всегда молятся и звонят колокола. Дед сам слыхал…

Наступала ночь. Улица спала. Чистое летнее небо было усеяно бесчисленными звездами. Где-то в центре села пели под гармонь свои частушки комсомольцы.

— Брехня, — нарушил наконец тишину рыжий Алеша. — Твой дед просто врет…

— А что же едят те богомольцы, которые поют под землей? — спросил Змитрок Колошкан. — Не поевши, не запоешь!

— Если церковь затонула, то в ней же полно воды, — высказал сомнение Алесь Бахилка. — Где же тогда спят те святые?