Торговцы космосом

– Ты же сам знаешь, как это делается. Сначала им вкалывают амфетамин, плазму, иной раз даже лошадиную дозу ниацина. Хеди не любит, когда они вырубаются. Ох, как она злится!

Послышался смешок. Нервный, пожалуй, даже испуганный.

Я открыл глаза и воскликнул:

– Слава богу!

Ибо увидел над собой потолок того неповторимого оттенка, какой встречается только в переговорных и конференц-залах рекламных агентств – цвета серого вещества нашего мозга. Я в безопасности – в надежных руках «Фаулер Шокен ассошиэйтед»! Или… или нет? Физиономия, склонившаяся надо мной, была мне определенно незнакома.

– Чему радуешься, Кортни? – поинтересовалась физиономия. – Ты что, не понял, куда попал?

Теперь я понял все! В самом деле, догадаться было несложно.

– К Таунтону?! – простонал я.

– Вот именно!

Я попытался пошевелить руками и ногами, но не смог. Тело не повиновалось; пока не ясно, накачали меня чем-то или просто завернули в пласти-кокон.

– Послушайте, – решительно заговорил я. – Не знаю, что вы затеяли, но советую прекратить. Очевидно, это похищение в деловых целях. Дальше вам придется либо отпустить меня, либо убить. Если убьете меня без Объявления Войны, вас всех обколют церебрином – так что убивать меня вы точно не станете. Рано или поздно вам придется меня отпустить. Так вот, советую сделать это прямо сейчас.

– Убить тебя, Кортни? – с насмешливым удивлением повторил мой «тюремщик». – Это как же? Разве можно убить мертвеца? Ты ведь уже мертв – окочурился на леднике Старрзелиус, забыл?

Я снова попытался пошевелиться – и снова напрасно.

– Вам выжгут мозги! – предупредил я. – Вы что тут, все с ума посходили? Хотите, чтобы вам выжгли мозги? Кто может хотеть для себя такой участи?

– А вот тут, Кортни, – погано ухмыльнулся «тюремщик», – тебя ждет сюрприз! – И бросил кому-то в сторону: – Скажи Хеди, он скоро будет готов.

Я ощутил на себе чужие руки, затем послышался щелчок, и мне помогли сесть. Давление на суставы подсказало, что я в пласти-коконе, а значит, лучше поберечь силы. Сопротивляться бесполезно.

Пискнул сигнал открывающейся двери, и «тюремщик» приказал:

– Теперь, Кортни, будь повежливее и держи язык на привязи. Сюда идет мистер Таунтон.

В переговорную ввалился Б. Дж. Таунтон собственной персоной, по своему обыкновению, пьяный. Выглядел точь-в-точь как на сотнях банкетов, где мне случалось слышать его выступления: огромный, тучный, с багровой физиономией, расфранченный в пух и прах.

Он встал передо мной, широко расставив ноги, уперев руки в бока и слегка покачиваясь, и долго меня разглядывал.

– Кортни! – сказал он наконец. – Какая встреча! Жаль, парень, из тебя мог бы выйти толк, если бы не связал свою судьбу с этим ублюдком Шокеном! Жаль, Кортни, очень жаль.

Таунтон был пьян как свинья, позорил нашу профессию, на его совести было множество преступлений – и все же, отвечая ему, я услышал в собственном голосе нотки уважения к крупному предпринимателю:

– Сэр, должно быть, вышло какое-то недоразумение. Мы ведь не провоцировали «Таунтон ассошиэйтед» на коммерческое убийство, верно?

– Тут ты прав, – отвечал он, скривив губы и все так же покачиваясь. – Ничего такого, что закон считает провокацией, вы не делали. Этот ублюдок Шокен всего-навсего стянул мои разработки, перекупил моих сенаторов, склонил к лжесвидетельству моих свидетелей в сенатской комиссии – и украл у меня Венеру! – Его голос сорвался. Таунтон глубоко вздохнул и продолжил: – Нет, никаких провокаций. Что ты! От уничтожения моих людей Шокен решительно воздерживается. Умница Шокен, благородный, законопослушный… гребаный Шокен! – снова взвизгнул он.

Его блуждающий остекленелый взгляд остановился на мне.

– И ты не лучше своего хозяина! Из всех подлых, мерзких, дешевых трюков, какие разные мерзавцы пытались со мной провернуть… – тут он ткнул себя пальцем в грудь и от этого жеста едва не потерял равновесие, – не припомню ничего грязнее твоей выходки! Я собирался тебя честно убить. Все продумал, все спланировал. А ты, свинья паршивая, поджал хвост, словно шелудивый пес, бежал, как заяц, и забился в нору, как крыса!

«Что он такое несет? – мелькнуло у меня в голове. – Не иначе все-таки рехнулся от многолетнего пьянства!»

– Сэр, – пробормотал я, – не уверен, что понимаю, о чем вы.

Б. Дж. Таунтон как-то покосился и начал опускаться; один из его людей вовремя подставил под его обширную задницу стул.

– Знаешь, Кортни, – проговорил он, сопровождая свои слова широким жестом, – в душе я художник.

– Разумеется, мистер… – автоматически вылетело у меня изо рта. Я едва не сказал «Шокен», но вовремя опомнился и поправил себя: – Разумеется, мистер Таунтон.

– В душе я художник, – мечтательно повторил он. – Я тку видения, создаю фантастические сны.

Странное чувство охватило меня при этих словах: на миг показалось, что передо мной сидит Фаулер Шокен, а не его злейший враг, человек, противостоящий всему, за что боремся мы в «Шокен ассошиэйтед».