Торговцы культурой. Книгоиздательский бизнес в XXI веке

Доминирование краткосрочной перспективы может быть достойно сожаления; оно может тяжело сказываться на писателях, к которым крупные издательства утратили интерес, и вызывать стресс у издателей и редакторов, которых постоянно заставляют достигать поставленных бюджетных целей; оно также может приводить к плохому книгоизданию. Но есть ли основания полагать, что тенденции, характерные для поля массового книгоиздания, привели или могут привести к обеднению культуры книги? Приведут ли процессы консолидации и динамика поля к снижению разнообразия выпускаемой продукции, к усилению гомогенизации контента и к общему снижению качества выпускаемых книг? Многие верят или боятся, что так и будет. Их аргументы обычно таковы. Из-за консолидации отрасли крупные корпоративные издательства и крупные розничные сети в настоящее время контролируют значительную и постоянно увеличивающуюся долю книжного рынка. Эти издательства и розничные продавцы движимы прежде всего стремлением к прибыли и росту и беспокоятся в первую очередь об объеме продаж, а не о качестве книг, которые они публикуют или продают. Когда корпоративные махины неумолимо стремятся к прибыли и росту, вопрос качества отходит на второй план. Редакторы старой закалки, считающие, что книгоиздание – это предоставление широкой публике доступа к хорошей литературе или участие в общественных дебатах путем вывода в публичное пространство серьезных идей и академических работ, вынуждены отказываться от своих принципов и переориентировать деятельность на новые нормы, основанные на продажах. Продукция крупных издательств становится более однородной, более коммерческой и более связанной с культом знаменитостей и развлечениями, в то время как хорошая художественная литература и серьезная нехудожественная становятся все более маргинальными или вообще вытесняются. В дивном новом мире корпоративного книгоиздания и розничных сетей качественной художественной литературе и серьезной нехудожественной литературе нет места – подобно независимым издательствам и книготорговцам, от которых они когда-то зависели, они были сметены социальными и экономическими изменениями, которые трансформировали поле массового книгоиздания после 1960‐х годов. В результате, по словам некоторых критиков, уровень современной культуры упал настолько, что мы сегодня рискуем утратить некоторые элементы, необходимые для живой, творческой культуры и просвещенной демократии[109].

Несомненно, у этого аргумента есть определенный резон. В крупных корпорациях присутствует сильное давление, заставляющее сосредоточивать усилия, внимание и ресурсы на больших книгах и уделять меньше внимания книгам, которые могут казаться незначительными, или вообще воздерживаться от их публикации. У редакторов немного возможностей следовать своему чутью и экспериментировать с новыми книгами, которые не имеют явных признаков успешных, – хотя, как мы видели, эти ограничения всегда открыты для обсуждения, значительно варьируются от одного импринта и одного издательства к другому и часто зависят от множества личных и контекстуальных обстоятельств. Озабоченность продажами приводит к определенной гомогенизации поля, поскольку редакторы, издатели и агенты постоянно изучают данные о продажах и списки бестселлеров, чтобы понимать, что хорошо продается, и пытаются быстро повторить успех последней новинки – многие в индустрии жалуются на то, что они называют «книгоизданием по принципу „я тоже“». В целом озабоченность большими книгами и опора на мнение других людей – паутина коллективной веры – приводят к гомогенизации поля, поскольку трудно не поддаться сиюминутному возбуждению и не поверить в то же, во что вроде бы верят многие заслуживающие доверия коллеги.