Торжественное открытие (ЛП)

Ее браслеты звякнули, у нее дрожала рука.

— Знаю, что тебе потребуется некоторое время свыкнуться с тем, что я скажу, но так как я знаю, что ты за женщина, то просто скажу.

Ее грудь сжалась.

— Я ничего не понимаю.

— Я сказал Маку, что влюблен в тебя. Я уехал за океан, чтобы быть как можно дальше, чтобы не было соблазна вернуться и просить у тебя благосклонности ко мне. — На его напряженном лице появилась жесткая улыбка.

У нее перехватило дыхание.

— Что ты сказал?

Он нахмурился.

— Я сказал: «Я люблю тебя», и я не уеду отсюда, пока ты не согласишься выйти за меня замуж. Ты не сможешь заставить меня снова уехать. Не думаю, что будет столько же боли, чем уже я пережил. Прожив без тебя целый год, я готов пойти на все, что ты мне предложишь. Меня волнует — быть рядом с тобой.

Она причинила ему боль? Она поняла, что стоит с открытым ртом, но ничего не могла с собой поделать. Она то думала, что слегка задела его гордость. Она боялась лелеять себя надеждой, что он ее по-настоящему любит, такая надежда напоминала темные, коварные воды, в которых она боялась утонуть.

— Ты с ума сошел.

Он глубоко вздохнул, выпятив свою массивную грудь.

— Да, сошел. Видит Бог, есть женщины и попроще, но мне они не нужны. Я хочу тебя. Я арендовал здесь домик и собираюсь остаться, пока ты не дашь согласия. Мы построим свой дом или купим там, где ты захочешь. Я даже позволю тебе взять меня с собой в магазин за новой одеждой, но никаких рубашек поло или докеров — это выносить я не могу.

— Нет, я…

— Успокойся и послушай хоть раз. — Он сверлил ее взглядом, который она уже знала, тогда он выиграл Мировую серию покера два года назад, проиграв половину своих фишек. Решительный взгляд. — Я не оставлю тебя, Эбби. Больше никогда. Я не причиню тебе боль и не брошу тебя, — у нее стали скапливаться слезы. Она быстро сморгнула, молясь, не заплакать.

Его лицо смягчилось.

— Я намерен доказать, что могу быть хорошим мужем для тебя и отцом для Дастина.

— Ты… ты…

Он снова поцеловал ее руку, его теплые губы задержались, вызывая мурашки.

— Не торопись. Знаю, ты думаешь, что я не могу измениться, но я смогу. Других женщин нет и не было, Эбби. Не было почти десять месяцев — рекорд. Я понял, что не могу выкинуть тебя из головы, и возненавидел себя за то, что попытался.

Она пошатнулась на своих туфлях. Он соблюдал целибат? Ретт Батлер Блейлок?!

— Пока ты не решишь выйти за меня замуж, я не прикоснусь к тебе. Я буду ухаживать за тобой как джентльмен. Если ты захочешь, чтобы я поцеловал тебя или занялся с тобой любовью, тебе придется попросить меня об этом.

Наконец она высвободила свою руку, толкнув его в грудь.

— Прекрати! Прекратите это безумие.

Своими словами он разрушил годы тщательно выстроенного ею самоконтроля.

— Я попросил у Мака благословения. Я больше не буду ухаживать за тобой тайно. В том, что происходит между нами, нет ничего постыдного.

— Это не тебе решать.

— Не мне, но я не стану скрывать своих чувств к тебе. Ты можешь рассказать Дастину или позволить ему самому все увидеть. Ты его мать, так что тебе лучше знать, но этот мальчик любит меня, а я люблю его!

Она молчала, дрожа от эмоциональной перегрузки.

— Черт возьми, Эбби, ты же знаешь, что мой наряд — по большей части игра. У моих покерных девочек шикарные дипломы Гарварда.

Она отступила на шаг, глотнув воздуха, нуждаясь в личном пространстве.

— Дело не в этом.

Он вытянул руки, напоминая ей белоголового орлана, которого она видела парящим над их домом сегодня утром.

— Тогда в чем?

— Я не… — Она не могла солгать, только не ему. — Я не должна любить тебя!

Тишина осыпалась на комнату как песок. Он склонил голову набок, наблюдая за ней. Уголки губ приподнялись.

— Ты уже любишь. Я готов поспорить на свою жизнь. — Он обошел ее, направляясь на кухню. — Так в чем тебе нужно помочь?

Она прикусила губу, борясь с желанием броситься в его объятия.

Вместо этого выпрямилась. Надела фартук. Разгладила его. Развернулась и последовала за ним, на ее лице появилась улыбка.

— Мне нужен хлеб, намазанный маслом для французских тостов.

Он возился с ножом на столешнице, аккуратно разрезая хлеб пополам, точно так же, как разрезал ее чувство покоя и безопасности. Она даже не потрудилась сказать ему, что он неправильно нарезал хлеб.

— Я профессионал на кухне, если ты помнишь.

И она отругала себя, что вспомнила, в чем еще он был профессионалом не только на кухне, усаживая ее на гранитную столешницу и заставляя кричать от удовольствия.

Никто никогда не скажет, что Ретт Батлер сама невинность.

16

Покерные турниры проверяли характер каждого игрока. Мак смаковал звук клик-клик-клик, сгребая очередную стопку фишек. Это была не просто победа. Было что-то первобытное в том, чтобы противостоять другому мужчине или женщине, если выпадал такой случай. Постоянное напряжение на турнире истощало большинство игроков. Необходимость постоянно оценивать соперников, взвешивать различные стратегии ставок друг против друга, постоянное стремление к победе.

Он был не похож на большинство игроков.