Торжественное открытие (ЛП)

Ретт не понял ее намека и вернулся к ее столу.

— Я бы поцеловал тебе руку, но ты, наверное, врежешь мне по яйцам. Поскольку мне нравятся мои фамильные ценности, я просто сделаю, как ковбои в старину. — Он приложил палец к своей галлонной шляпе в знак приветствия. — Хорошего дня, мэм. — и последовал за ухмыляющимся Мэйвеном из ее кабинета.

Действительно, хорошего дня.

Ее только что облапошили.

15

Лающий непристойный смех заставил Эбби сжать ручку сковороды. Итак, он был здесь, в их новом доме. Она посмотрела на часы. На этот раз Ретт приехал вовремя. Она сняла фартук в горошек и разгладила лацканы своего желтого жакета. Забавно, она предполагала, что солнечный наряд улучшит ее настроение.

— Мама! Дядя Ретт приехал, — крикнул Дастин, громко смеясь посреди мужской потасовки. — Скажи мне, что ты привез с собой Рая Креншоу. — Она замерла, молясь, чтобы он не привез лишних гостей к ним, особенно тех, кто преуспел, доставляя им неприятности.

— Нет. Он сегодня утром на какой-то большой встрече в Нэшвилле, но я получил от него автограф на его новом диске для тебя.

— Круто! — закричал ее сын.

Ее каблуки застучали по мрамору, когда она подошла к двери. Ретт крепко обнимал Дастина, полностью оторвав его от пола. Ее живот перевернулся, вспомнив, как он проделывал то же с ней, перед тем, как зацеловать ее до потери сознания. Или бросив на кровать.

О небеса!

Вместо того чтобы обмахиваться, она натянула на лицо улыбку.

— Ретт. Добро пожаловать. — Она не могла заставить себя сказать: «Как я рада тебя видеть».

Его дьявольская ухмылка заставила ее подумать, что он прочитал ее мысли.

— Эбби. Разве ты не похожа на луч солнечного света?

Она не закатила глаза, но ей очень этого хотелось. Пусть Ретт и умел придумывать поэтические комплименты. Большинству мужчин этого не удавалось, но Ретт каким — то образом проникал под кожу женщин своим старомодным ухаживанием. Что ж, больше она на это не купится.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь. Цинс, ты не поможешь мне на кухне?

— Я помогу тебе, — объявил Ретт, заставляя ее выпрямиться.

— Нет, ты лучше пообщайся с Дастином.

Мак бросил на нее быстрый взгляд. Чем больше она боролась, тем хуже все выглядело.

Ретт сжал плечи Дастина.

— У меня в машине есть кое-что для тебя, малыш. Почему бы тебе не сбегать и не забрать? И, может после завтрака ты покажешь мне, что умеешь делать за рулем.

Дастин обнял Ретта одной рукой.

— Потрясающе. Смотрите! Кто-то все же доверяет мне свою машину.

— Это потому, что кто-то спонсирует его машину, поэтому Ретт не будет платить за нее, если что-то с его машиной случится, — ответил Мак. — Это не меняет того факта, что ты не будешь водить машину еще месяц.

Ретт взъерошил Дастину волосы и выудил из кармана тесных джинсов ключи от машины. Она безуспешно пыталась не смотреть на его джинсы. Неужели он должен выставлять напоказ… свои фамильные ценности перед всеми?

Это не ее дело.

— Цинс, пойдем посмотрим его «Бентли», — предложил Мак.

Она одарила брата своим лучшим взглядом, потому что он оставлял ее наедине с Реттом. Цинс приложил палец ко лбу. Значит, он тоже знал о них? Боже, а она-то думала, что они вели себя так осторожно. Почему у нее не было гена бесстрастного лица, как у Мака?

Мак закрыл за собой входную дверь, Ретт двинулся к ней с раскинутыми руками, кривоватой ухмылкой на лице.

— Отлично. Теперь я могу поздороваться с тобой по-настоящему.

Его тон выстрелил чистой похотью по ее бедрам. Он собирался поцеловать ее, если она не остановит. Она хотела поджать хвост и убежать, но Ретт бы погнался за ней. Она и раньше убегала, но он всегда ее догонял.

И бросал на кровать.

Почему она не может перестать думать о кровати?

Она скрестила руки на груди, представляя, что так поступила бы чопорная тетушка, хотя у нее в роду такой тетушки никогда не было.

— Ты, должно быть, попал в аварию и повредил мозги во время поездки за границу, если думаешь, что я позволю тебе поздороваться со мной «должным образом».

Он даже не замедлил шага, его ковбойские сапоги из змеиной кожи остановились напротив, коснувшись ее сандалий из жонкиля. Его белая кожаная куртка, расшитая бисером, привлекла ее внимание к его массивной груди. Она вспомнила пульсирующие мышцы, жар и пот. Ей хотелось рвануть в ванную, но другая ее часть хотела рвануть в его объятия, и никогда не покидать их.

Он приподнял ее подбородок. Его золотистые глаза с таким вниманием изучали ее лицо, такое внимание он обычно уделял картам и то в конце турнира, когда все были уже на взводе.

— Я скучал по тебе, Эбби.

У нее разорвалось сердце на две части. Она боролась, пытаясь вздохнуть, но не смогла сделать глубокий вдох. Еще сильнее обхватила себя руками.

— Не говори так.

Он погладил ее пальцем по щеке.

— Я всегда говорю правду. Так меня воспитали.

— Блеф, — выдавила она.

Он опустил руку.

— Ты же знаешь, что бывает, когда мне говорят, что я блефую.

У нее пересохло горло, она точно знала, что он скажет. Он положил руку ей на плечо, словно почувствовав, что она вот-вот даст от него деру.

— Я иду ва-банк, — он поднес ее руку к губам и поцеловал.