Торжествующий дух

Телеграммы и разговоры по телеграфу между Псковом, Ставкой и Петроградом, относящиеся к обстоятельствам, в коих произошло отречение от Престола Государя Императора с примечаниями к ним генерал-адъютанта Н. В. Рузского // Русская летопись. Париж, 1922. Кн. 3. С. 140.

2-го марта Сергей Петрович [Федоров] днем пошел к Государю в вагон и говорил с Ним, указывая на опасность оставления трона для России, говорил о Наследнике и сказал, что Алексей Николаевич хотя и может прожить долго, но все же по науке он неизлечим. Разговор этот очень знаменательный, т. к. после того, как Государь узнал, что Наследник неизлечим, Его Величество решил отказаться от престола не только за себя, но и за Сына. По этому вопросу Государь сказал следующее: «Мне и Императрица тоже говорила, что у них в семье та болезнь, которою страдает Алексей, считается неизлечимой. В Гессенском доме болезнь эта идет по мужской линии. Я не могу при таких обстоятельствах оставить одного больного Сына и расстаться с Ним».

«Да, Ваше Величество, Алексей Николаевич может прожить долго, но его болезнь неизлечима», — ответил Сергей Петрович.

Затем разговор перешел на вопросы общего положения России после того, как Государь оставит царство.

«Я буду благодарить Бога, если Россия без меня будет счастлива», — сказал Государь. — «Я останусь около своего Сына и вместе с Императрицей займусь Его воспитанием, устранясь от всякой политической жизни, но мне очень тяжело оставлять Родину, Россию», — продолжал Его Величество.

Д. Дубенский. Как произошел переворот в России // Русская Летопись. Париж, 1922. Кн. 3. С. 56.

Трогателен рассказ камердинера Государя о том, как ночью с 1 на 2 марта у себя в отделении молился Царь. «Его Величество всегда подолгу молятся у своей кровати, подолгу стоят на коленях, целуют все образки, что висят у них над головой, а тут и совсем продолжительно молились. Портрет Наследника взяли, целовали его и, надо полагать, много слез в эту ночь пролили. Я заметил все это».

Д. Дубенский. Как произошел переворот в России // Русская Летопись. Париж, 1922. Кн. 3. С. 57.

За два с половиной года, находясь постоянно при Государе и объехав с Его Величеством Европейскую Россию, Кавказ, все фронты с севера от Риги до Карса и Марганокерта, я видел русский народ в Москве, когда он на морозе простаивал часы, чтобы встретить Царя и Его Семью; был в Киеве, Одессе и множестве других городов нашего Юга, когда толпы бежали за царским автомобилем; находился в казачьих городах Новочеркасске, Владикавказе, Екатеринодаре и в центре Кавказа, Тифлисе, когда дикий азиатский народ так плотно окружал царский поезд, что он еле мог идти. Всюду был открытый восторг, вера и глубочайшая надежда на Белого Царя. В армиях, на позициях, в госпиталях я был свидетелем таких сцен, о которых раньше даже не читал. Раненые и умирающие солдаты крестились, когда к ним подходил Царь. Некоторые из них говорили: «Не может быть, что это Государь и Наследник», и целовали им руки. Это было в Галиции.

Д. Дубенский. Как произошел переворот в России // Русская Летопись. Париж, 1922. Кн. 3. С. 89.

Скоро и благополучно прибыл в Царское Село — в 11.30 ч. Но, Боже, какая разница, на улице и кругом дворца внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики! Пошел наверх и там увидел душку Аликс и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме Марии, у которой корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной у Алексея.

Дневник Государя.

Комната, куда я вошел, была, по-видимому, одной из тех, где занимался и играл Наследник. Она была разделена белыми, деревянными перегородками на три части. В маленькой передней стояли игрушки. По левую руку была дверь, которая вела в небольшое помещение, где стояла большая кукольная мебель, нечто вроде гостиной в миниатюре. На двери висела бумажка, на которой было написано:

— Вход без разрешения Ольги и Татьяны воспрещается.

В большой половине комнаты стоял стол, на котором лежали французские и английские журналы, акварельные краски и ножницы. По-видимому, Наследник раскрашивал и вырезывал из них картинки. На столе висело аккуратно написанное расписание уроков. В первой строчке перечислялись все имена: Ольга, Татьяна, Анастасия и Мария, а ниже для каждого имени было составлено расписание. Большой белый стол, шкаф и стулья завершали скромную обстановку этой комнаты.