Торжествующий дух

Все это Наследник оживленно говорил и бодро, и весело глядел своими большими, выразительными глазами. Да и вообще Алексей Николаевич имел здоровый и красивый вид. Он постоянно перебегал с одного места на другое. Хромоты не было заметно. Он рассказывал о своих зимних работах в саду, о снежных траншеях и целом ряде своих игр. Пребывание у Алексея Николаевича было приятно, и я с истинным удовольствием беседовал с этим умным, добрым и очень способным Царевичем. А насколько спокойна была жизнь детей, особенно младших, настолько трагично и сумрачно шла жизнь Государя и Императрицы в эти дни.

Д. Дубенский. Как произошел переворот в России // Русская летопись. Париж, 1922. Кн. 3. С. 14–15.

В среду 22 февраля (1917 года) Государь, выехав утром из: Александровского Дворца на Императорский Павильон проехал мимо Феодоровского собора, в котором, по обыкновению, за час до отъезда Его Величества служился молебен. Звон колоколов Феодоровского Государева собора в последний раз проводил Белого Царя… В два часа Императорский поезд отошел по Николаевской железной дороге через Лихославль, Вязьму и Оршу на Могилев.

В день отъезда я зашел утром в Александровский Дворец на половину Алексея Николаевича, чтобы с ним проститься. Он лежал в постели с повязанной белой фланелью шеей, и произвел на меня впечатление ребенка, заболевшего корью. Несмотря на лихорадочное состояние, он был со мной очень мил и приветлив… Больше я его уже не видел.

В. Н. Воейков. Указ. соч.

24-го февраля 1917 года, после обеда, когда Государь обходил гостей, я, стоя рядом с проф. Федоровым, спрашиваю его:

— Что нового у вас в Царском? Как живут без старца. Чудес над гробом еще нет?

— Да Вы не смейтесь! — серьезно заметил мне Федоров.

— Ужели начались чудеса? — опять с улыбкой спросил я.

— Напрасно смеетесь! В Москве, где я гостил на праздниках, так же вот смеялись по поводу предсказания Григория, что Алексей Николаевич заболеет в такой-то день после его смерти. Я говорил им: «Погодите смеяться, — пусть пройдет указанный день!» Сам же я прервал отпуск, чтобы в этот день быть в Царском. Мало ли что может случиться! Утром указанного старцем дня приезжаю в Царское и спешу прямо во Дворец. Слава Богу, Наследник совершенно здоров. Придворные зубоскалили, знавшие причину моего приезда, начали вышучивать меня… А я им говорю: «Обождите смеяться, — иды пришли, но иды не прошли!» Уходя из Дворца, я оставил номер своего телефона, чтобы в случае нужды сразу могли найти меня, а сам на целый день задержался в Царском. Вечером вдруг зовут меня: «Наследнику плохо!» Я бросился во Дворец… Ужас, — мальчик истекает кровью! Еле, еле удалось остановить кровотечение… Вот вам и старец… Посмотрели бы вы, как Наследник относился к нему! Во время этой болезни матрос Деревенько однажды приносит Наследнику просфору и говорит: «Я в церкви молился за вас, и вы помолитесь святым, чтобы они помогли вам скорее выздороветь!» А Наследник отвечает ему: «Нет теперь больше святых!.. Был святой Григорий Ефимович, но его убили. Теперь и лечат меня, и молятся, а пользы нет. А он, бывало, принесет мне яблоко, погладит меня по больному месту, и мне сразу становится легче…» Вот вам и старец, вот и смейтесь над чудесами! — многозначительно закончил профессор.

О. Георгий Шавельский. Воспоминания последнего протопресвитера Русской Армии и Флота. Т. 2. Нью-Йорк, 1954. С. 252–253.

Помню, как Их Величества не сразу решили сказать ему об убийстве Распутина: когда же потихоньку ему сообщили, Алексей Николаевич расплакался, уткнув голову в руки, затем, повернувшись к отцу, он воскликнул гневно: «Неужели, Папа, ты их хорошенько не накажешь? Ведь убийцу Столыпина повесили!» Государь ничего не ответил ему. Я присутствовала при этой сцене. Не надо забывать, что не раз приход Распутина облегчал страдания во время тяжелых заболеваний Алексея Николаевича. Распутин же уверил Их Величества, что с 12 лет Алексей Николаевич начнет поправляться и впоследствии совсем окрепнет. И в самом деле, после 10 лет Алексей Николаевич все реже и реже болел, в 1917 году выглядел крепким юношей.

Танеева А. А.(Вырубова). Страницы из моей жизни // Русская Летопись. Кн. 4. Париж, 1922. С. 44.

1 марта. Среда. Ночью повернули с Малой Вишеры назад, т. к. Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь. Видел Рузского… Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства все время там! Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам, Господи!

Дневник Государя.