Торжествующий дух

Часов в 8 утра этого дня кто-то постучал в дверь моей квартиры, я только что встал и пошел отпереть. Оказалось, явился опять тот же солдат, который и первый раз приезжал звать меня служить в доме Ипатьева. На мой вопрос: «Что угодно?» — солдат ответил, что меня комендант «требует» в дом Ипатьева, чтобы служить обедницу. Я заметил, что ведь приглашен о. Меледин, на что явившийся солдат сказал: «Меледин отменен, за вами прислано». Я не стал расспрашивать и сказал, что возьму с собой диакона Буймирова — солдат не возражал — и явлюсь к десяти часам. Солдат распростился и ушел, я же, одевшись, направился в Собор, захватил здесь все потребное для богослужения и в сопровождении о. диакона Буймирова в 10 часов утра был уже около дома Ипатьева…

Когда мы вошли в комендантскую комнату, то нашли здесь такой же беспорядок, пыль и запустение, как и раньше; Юровский сидел за столом, пил чай и ел хлеб с маслом. Какойто другой человек спал одетый на кровати… Когда мы облачились и было принесено кадило с горящими углями (принес какой-то солдат), Юровский пригласил нас пройти в зал для служения. Вперед в зал прошел я, затем диакон и Юровский. Одновременно из двери, ведущей во внутренние комнаты, вышел Николай Александрович с двумя дочерьми… Юровский спросил Николая Александровича: «Что, у вас все собрались?» Николай Александрович ответил твердо: «Да, все».

Впереди за аркой уже находилась Александра Феодоровна с двумя дочерьми и Алексеем Николаевичем, который сидел в кресле-качалке, одетый в куртку, как мне показалось, с матросским воротником. Он был бледен, но уже не так, как при первом моем служении, вообще глядел бодрее, более бодрый вид имела и Александра Феодоровна, одетая в то же платье, как и 20 мая (старого стиля).

Мне показалось, что как Николай Александрович, так и все его дочери на этот раз были — я не скажу в угнетении духа, но все же производили впечатление как бы утомленных. Члены семьи Романовых и на этот раз разместились во время богослужения так же, как и 20 мая. Только теперь кресло Александры Феодоровны стояло рядом с креслом Алексея Николаевича — дальше от арки, несколько позади него; позади Алексея Николаевича стояла Татьяна Николаевна. Анастасия Николаевна стояла около Николая Александровича… В зале у того же дальнего угольного окна стоял Юровский…

По чину обедницы положено в определенном месте пропеть молитву «Со Святыми упокой…». Почему-то на этот раз диакон вместо прочтения запел эту молитву, стал петь и я, несколько смущенный таким отступлением от устава, но едва мы запели, как я услышал, что стоявшие позади меня члены семьи Романовых опустились на колени…

После богослужения все приложились к Св. Кресту, причем Николаю Александровичу и Александре Феодоровне о. диакон вручил по просфоре.

Когда я выходил и шел очень близко от бывших Великих Княжон, мне послышалось едва уловимое слово: «Благодарю»…

Молча мы дошли с о. диаконом до здания Художественной Школы, и здесь вдруг диакон сказал мне: «Знаете, о. протоиерей, у них там что-то случилось». Так в этих словах о. диакона было некоторое подтверждение вынесенного мною впечатления, то я даже остановился и спросил, почему он так думает. «Да так, — говорит о. диакон, — они все какие-то другие точно, даже и не поет никто». А надо сказать, что действительно за богослужением 1/14 июля впервые никто из семьи Романовых не пел вместе с нами.

Н. А. Соколов. Убийство Царской Семьи. «Сирин», 1990. (Допрос свидетеля о. Сторожева членом суда И. А. Сергеевым 8–10 октября 1918 года в Екатеринбурге).

Если не ошибаюсь, в понедельник 15 июля (нов. ст.) сего года от союза послали четырех женщин мыть полы в доме, где жил Государь с семьей… Я лично мыла полы почти во всех комнатах, отведенных для Царской Семьи; в помещении коменданта мы полов не мыли. При нашем появлении в доме Государь, Государыня и все дети были в столовой… Княжны помогали нам убирать и передвигать в их спальне постели и весело между собой разговаривали. Мы сами ни с кем из Царской Семьи не разговаривали; почти все время за нами присматривал комендант Юровский. Я видела, что он сидел в столовой и разговаривал с Наследником, справляясь об его здоровье.

(Допрос свидетельницы М. Г. Стародумовой 11 ноября 1918 г. в Екатеринбурге). // Там же.

На допросе у Сергеева Медведев объяснил: