Торжествующий дух

Танеева А. А. (Вырубова)[44]. Страницы из моей жизни. Посвящается возлюбленной Государыне Александре Феодоровне // Русская Летопись: издание «Русского Очага» в Париже. Париж, 1922. Кн. 4. С. 18–20.

К Наследнику была назначена русская няня Мария Ивановна Вишнякова (бывшая при нем до исполнения ему 7 лет), а через год, во время путешествия Царской Семьи на «Полярной Звезде», к нему был приставлен в качестве дядьки боцман Деревенько, который научил его ходить, а затем был взят и к нему во дворец. В помощь Деревенько были назначены матросы: в качестве второго дядьки — Нагорный и лакей — Седнев. Простые русские люди были, таким образом, ближайшими спутниками Наследника Престола в его детском мире. […]

Савченко П. Светлый Отрок. // Светлый Отрок: сборник статей о Царевиче-Мученике Алексее и других Царственных Мучениках. Репринтное издание. М.: «Диалог», 1990. С. 6.

Еда чуть не застряла в горле, но я проглотила ее ради него, и ради него же я буду бодрой, я не должна давать ему плохое молоко и делать его беспокойным.

Ботиночек и перчатка дорогого Baby согреют твое сердце, когда ты ложишься спать. Он отправляется на катанье.

15-го Сент. 1904 г. Петергоф

Письмо Государыни Императрицы Александры Феодо-ровны Государю Императору Николаю Александровичу: Перевод с английского. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 1148.

Мое любимое солнышко! Какую радость доставило мне твое письмо!

Мой старик положил его на стол в моей каюте, где я и нашел его после завтрака. И вечером, перед тем, как ложиться спать, какой милый сюрприз получить кое-что от нашего маленького!

Крошечный ботиночек и перчатка так приятно им пахли; и фотография, которую я никогда не видел, очаровательна. […]

Я бесконечно благодарю тебя, любимая, за такую предусмотрительность, которой я был очень тронут. Только у Женушки могла возникнуть такая мысль, доставить удовольствие Ники, когда его нет дома.

Очень тяжело было вчера уезжать, я должен был собрать всю свою волю, чтобы не разрыдаться. То, что ты показала нашего малыша Максимовичу, произвело огромное впечатление не только на него, но и на тех, кого он видел после этого… Фредерикса, Мосолова и т. д.

Теперь прощай, и да благословит тебя Бог, моя Радость и Любовь, и наших милых детей. Поцелуй моего Сына очень нежно за меня.

Сент. 16-ое 1904. В поезде

Письмо Государя Императора Николая Александровича Государыне Императрице Александре Феодоровне: Перевод с английского. // ГАРФ. Ф. 640. Оп. 1. Ед. хр. 106.

Любимый, дорогой Ники, пишу тебе карандашом, потому что я все еще в постели, милый Baby лежит у меня на коленях, проснулся и слушает свою музыкальную шкатулку — он спал этой ночью очень долго после моего кормления; я счастлива видеть — когда он кушал перед этим, он улыбался и ворковал. […]

Сент. 18-ое 1904. Петергоф

Письмо Государыни Императрицы Александры Феодоровиы Государю Императору Николаю Александровичу: Перевод с английского. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 1148.

С тех пор, что я Тебе послал первое письмо, мы переехали в Царское 25-го и в тот же вечер поехали в Ревель[45] с маленьким «сокровищем». Понятно, что Аликс не хотела оставлять его тут… Прибыли в Ревель в 9 ч. утра в Воскресение и после встречи прямо на «Штандарте»[46], который внутри порта у самой набережной. […] После обедни и завтрака на яхте я отправился на большие броненосцы. […] На другой день я начал объезжать миноносцы с 9 час. утра, Сисой Великий и Светлану[47]. […] После раннего завтрака Аликс поехала со мною на «Суворова» и «Александра III»[48]. С него она возвратилась на яхту, а я продолжал посещать суда и прощаться с офицерами и командами. […] Объехал все суда эскадры, кроме пароходов-транспортов. Их команды были собраны около Штандарта на берегу — сейчас же после этого поехали вдвоем в город и посетили собор и Domkirche[49]. Затем пили чай и провели последние часы на яхте. […] В 8 ч. уехали из Ревеля и на следующее утро приехали в Царское.

29-го Сентября 1904 г. Царское Село