Торжествующий дух

Кабинет Его Величества был темно-зеленой кожи, а стены покрыты линолеумом или пергамидом серого цвета. Между двумя полупортиками помещался очень большой письменный стол, а рядом книжный шкаф-библиотека.[…] На стенах были картины русских морских сражений, и в последнее время это были находки-подношения кап. 2 ранга И. А. Виноградского (бывшего адъютанта генерал-адмирала Алексея Александровича), которого Государь очень любил за острый ум и как отличного морского офицера. Спальня Его Величества была в темных цветах, мебель красного дерева, а кровать тоже берегового образца, с вензелями, как Государев шифр.[…]

Из гостиной на корму шел коридор, в который выходили две каюты по правому борту, и сперва в них помещались фрейлины, а потом их переделали под каюты Великих Княжон Марии и Анастасии Николаевен.[…]

Из вестибюля по левому борту была дверь в нижнюю личную столовую Их Величеств, коей они никогда не пользовались, и скоро эту столовую разделили на две каюты для Великих Княжон Ольги и Татианы Николаевен.

Из гостиной по левому борту дверь вела в две каюты Наследника Алексея Николаевича. Первая была игральной комнатой в Его младенческие годы, а потом классной. Это была большая каюта, обитая чинсом в очень крупных цветах — хризантемах, и лишняя мебель была вынесена, чтобы дать место игрушкам, а впоследствии учебным пособиям. Рядом была спальня с кроватью, тоже берегового образца, но вензеля были Государыни Марии Феодоровиы. Однако Государыня Мария Феодоровна ни разу не плавала на «Штандарте», любя и предпочитая свою «Полярную Звезду». Наследник же спал на походной кроватке, сперва обыкновенной детской с высокими никелированными сетками и потом обыкновенной палаточной. Точно так же и Великие Княжны — сперва спали на походных кроватях, пока не получили каждая отдельную каюту. На большой же кровати спала сперва няня М. И. Вишнякова, а потом боцман Деревенько, когда Наследник бывал болен и часто доктор Деревенко, а впоследствии воспитатель швейцарец г-н Жильяр. За спальной была уборная и ванна. […] За этими каютами шли две каюты Великого Князя Михаила Александровича, бывшего Наследника, но, так как он никогда на яхте не плавал, ее занимала либо статс-дама Е. А. Нарышкина, или одна из фрейлин. Точно так же в ней помещалась при плаваниях сестра Государя Великая Княгиня Ольга Александровна. Все каюты были скорее очень скромно обставлены. Никакой роскоши, особого убранства, но очень уютно. […] Широкий трап из царской палубы вел в нижний коридор, в который выходили свитские каюты. По правому борту первые три каюты занимались в первые годы плаваний Великими Княжнами с состоящими при них девушками. Это были обыкновенные каюты, для Княжон довольно бедные, с ваннами в них же, что было одним из недостатков и промахов при постройке. Тут же были столики для туалетов и гардеробы, в общем это были не подходящие для августейших детей помещения, но Их Величества находили, что пока Княжны маленькие, им хорошо и тут. Впрочем, Княжны чрезвычайно любили свои каютки в эти годы их первых плаваний. Воспитание Княжон, несмотря на нежнейшую любовь родителей, было строгое.[…]

Верхняя палуба «Штандарта» быта очень открыта и не загромождена надстройками. С бака, с самого носа, и до юта открывалась отличная покатая перспектива, покрытая идеально пригнанными и, конечно, содержавшимися в чистоте палубными досками американского производства, которые между собой были залиты обыкновенным судовым варом — составом смолы с канифолью.[…] Командный мостик был построен над небольшой рубкой, за фок-мачтой, в которой была каюта для ведения вахтенного журнала на якоре и походная каюта командира, состоявшая из небольшого кабинета и спальни. На командном мостике была ходовая рубка, состоявшая из штурвального отделения и штурманской рубки. Здесь же находились ящики с сигнальными флагами, а крылья этого мостика заканчивались так называемыми «фонарями», как бы прикрытием из трех переборок с зеркальными стеклами, с диванчиками, что являлось прекрасной зашитой от ветра и непогоды. Эти фонари были любимым местопребыванием Их Величеств на ходу и особенно августейших детей. Над этим мостиком был еще очень легкий и ажурный мостик, специально для управления при входах на рейды и в гавани, и на нем же стоял вахтенный начальник на ходу, и был штурвал, соединявшийся с главным в штурвальной рубке.[…] Машинный люк был очень больших размеров, великолепной работы. Он был покрыт целой массой никелированных решеток, прикрытий зеркальных стекол и содержался в идеальной чистоте, что было гордостью наших инженеров и машинной команды. Таковыми же решетками были прикрыты и прочие все световые люки на яхте.