Торжествующий дух

Государь, как и вся Семья, был глубоко верующим. Он был Русским Православным Царем. Молитвою начинался, молитвою и кончался Его трудовой день. Перед каждым серьезным делом Он не спеша истово осенял себя крестным знамением, призывая себе в помощь Господа Бога. Смирение перед Господней волей было отличительной чертой глубоко верующего Царя. «Да будет воля Твоя», — с этой молитвой прошел Он весь свой крестный путь вплоть до мученической кончины. Помню, солдаты наши неоднократно обращали свое внимание на то, как усердно и истово молился Государь… Я вспоминаю обедню в воскресение 10-го декабря 1906 года в церкви Царскосельского дворца, когда я впервые увидел Государя молящимся. Я был поражен благочестием, смирением и усердием, с коими молился Царь. Было видно и чувствовалось, что Он действительно молится, забывая обо всем постороннем и как бы уходя от всего окружающего в мир иной… В последние годы Царская Семья почти не пропускала богослужений в Государевом Феодоровском соборе, где молилась постоянно, начиная с первого дня, как был отстроен и освящен этот удивительно красивый и так располагавший к молитве храм.

Прикладываясь ко св. кресту или принимая благословение пастыря, Государь и вся Семья постоянно со смирением лобызали священнику руку, хотя бы это был самый простой деревенский батюшка.

Все православные церковные правила и обычаи строго выполнялись Царской Семьей, — посты, исповедь, св. Причастие, христосование.

На Пасху Государю приходилось христосоваться со множеством православных людей всех рангов. Дворцовые караулы, несшие наряд в Светлую ночь, имели счастье в полном своем составе христосоваться с Государем, получая из Его рук пасхальные яйца.

Ходнев Д. Император Николай П Державный Вождь Российской Армии (из воспоминаний рядового-офицера). В кн. Государь Император Николай П Александрович. Сборник памяти 100-летия со дня рождения. Нью-Йорк, 1968. С. 134–135.

Понедельник, 11 Декабря. Царское Село. […] В большом Царскосельском дворце в картинной зале была прибивка знамен полков л. — гв. Финляндского и Волынского по случаю наступающего 12 декабря их столетних юбилеев. Государь и Императрица Александра Феодоровна привезли и маленького Цесаревича. Он был завит и одет в белую русскую, шитую серебром рубашечку и шароварчики, оставлявшие колени голыми. Маленький совсем не стеснялся и свободно расхаживал вокруг стола, на котором лежали знамена. Прибив первый гвоздь знамени Финляндского полка, Государь взял на руки Наследника, дал ему молоток, и малютка тоже вбивал гвоздь.

Дневник Великого Князя Константина Константиновича. ГАРФ. Ф. 660. Оп. 1. Ед. хр. 56.

Вторник, 12 Декабря. Поехали с женой в Царское, в манеж на парад по случаю праздника и 100-летнего юбилея полков лейбгвардии Финляндского и Волынского… Несмотря на 15-градусный мороз, маленького Цесаревича привезли в манеж, и Государь нес его на руках, идя за о. Желобовским, кропившим строй св. водой.

Там же.

В январе 1907 года л. — гв. Атаманскому полку, все лето простоявшему на усмирении бунта латышей в Лифляндской губернии, был назначен Высочайший смотр в Царском Селе. Последние две недели перед смотром мы постоянно учились в Михайловском манеже, готовя полк к параду в конном строю. Лошади были прекрасно подобраны, вычищены, все заново подкованы, шинели прямо из полковой швальни.

Накануне смотра полк выступил походом из Петербурга и пришел на площадку перед Большим дворцом, где и сделал репетицию. Полк ходил идеально.

Вечером офицеры полка были приглашены к высочайшему столу. В одиннадцатом часу ночи, когда Государь, удостоивший милостивой беседы офицеров, уехал из дворца, Великий Князь Николай Николаевич, провожавший Государя, вернулся и передал командиру:

«Государь Император хочет показать полку Его Шефа, Наследника Цесаревича. Так как погода ненадежна, Его Величество приказал смотр произвести в пешем строю, в гарнизонном манеже».

Парада в пешем строю мы не репетировали, во всяком случае, готовясь к конному строю, мы потеряли «ногу». Заведующий хозяйством из экономии, чтобы не мять, поддел под шинели старые голубые мундиры и шаровары второго срока…

И вот с последним поездом сотенные каптенармусы и по 10 человек от каждой сотни помчались в Петербург, всю ночь грузили мундиры и в 4 часа утра с экстренным поездом отправили в Царское Село. В 4 часа люди были подняты, накормлены, и мы занялись пригонкой обмундирования для нашего парада. В семь часов утра мы были в Манеже и в сумраке зимнего дня репетировали, добиваясь «ноги».

В одиннадцать часов длинной голубой лентой вытянулся полк вдоль манежа.