Тоска по дому

Ну да, в последнее время клиентов в кафе стало меньше, ну и что? Можно подумать, раньше я была мультимиллионером Реканати. Ну, не сдам я дипломный проект в этом году, что случится? Рухнет мир? Нет. Сдам на следующий год. Я неслась вперед, вспоминая Форреста Гампа, который в один прекрасный день пустился бежать, сам не зная, куда бежит. Сначала он бежал один, потом к нему присоединились поклонники, и постепенно образовалась целая секта людей, бегущих по просторам Америки. Мы инициируем и здесь подобное движение, только не бегущих, а подпрыгивающих, думала я, скача в сторону улицы Газа, и свяжем это с какой-нибудь важной целью. Например, «Прыгаем к миру». Да, «Прыгаем к миру» – это хорошо. Евреи и арабы вместе прыгают вдоль Зеленой линии, требуя от своих лидеров прекращения ненужных убийств и заключения мирных соглашений.

Завидев издали остановку автобуса, я перешла на нормальный шаг. Стало чуть прохладней, может быть, потому, что солнце село, а может быть, потому, что это все-таки Иерусалим. Здесь рано холодает.

Я опустилась на скамейку. Слева от меня сидела пожилая женщина с яркой детской заколкой в седых волосах, справа – мужчина, похожий на часовщика. Но я не стала особенно приглядываться к этим людям. Я вглядывалась в себя. Голова работала четко и ясно, как после хорошего послеобеденного сна. Будто вместе с морщинами на лбу Хиле удалось разгладить и морщины в моей душе, и теперь я отчетливо видела то, что в последние несколько месяцев скрывала от себя.

Когда подъехал автобус, я уже решила, что буду делать.

Пока ехала, уточнила мелкие детали: когда, каким образом, как долго.

Добравшись наконец до квартиры, я сняла с антресолей дорожную сумку и стала укладывать вещи.

Автобус, петляя, спускается по склону

к развязке Шаар ха-Гай.

По обочинам дороги – весна.

Ржавые остовы военной техники

на фиолетовом.

Мертвое на живом.

На предвыборных плакатах —

огромные имена кандидатов.

Автобус

спускается

по извилистой дороге

к развязке

Шаар

ха-Гай

В нем – Ноа,

строит планы на будущее.

Песня

Ты можешь оплошать, брат,

Все бросить на полпути,

Можешь все проиграть, брат, —

И дальше прочь уйти.

Можешь даже заплакать, —

«Как же я забыл?

Сам дал себе слово,

А потом забил!»

Время спуститься с неба,

Супермен!

Время сказать маме,

Что ты не Мессия.

Ты можешь оплошать, брат,

Шагнуть не туда.

Это не беда —

Время понять, брат!

Не бойся пройти до конца, брат,

Свой маршрут —

И тебя не сдадут!

Где-то есть поворот,

Там женщина ждет,

Раскинув руки,

Чтоб сердце отдать тебе

И судьбе —

Не страшись разлуки.

Время спуститься с неба,

Супермен!

Время сказать маме,

Что ты не Мессия[74].

_______________________________________

Слова и музыка: Давида Бацри

Из альбома группы «Лакрица»

Песня «Любовь, как я объяснил ее своей жене».

Самиздат, 1996 год.

Рассеяние

Где Ноа? Йотам бродил по комнатам, как будто Ноа – теннисный мячик, и если хорошо поискать, то в конце концов она найдется.

– Я уже говорил тебе, она уехала в Тель-Авив.

– Но я думал, что она уехала ненадолго.

– Она уехала надолго.

– Как надолго?

– Не знаю, Йотам. Что ты нудишь?

– Потому что лучше, когда она здесь. Кроме того, я сегодня видел кое-что по дороге из школы и подумал, может, она захочет это сфотографировать.

– Что ты видел?

– Два эфиопа из Центра помощи беженцам выкрасили лица в белый цвет и стояли у входа в торговый центр.

– С плакатами? Как на демонстрации?

– Без плакатов.

– Это действительно заинтересовало бы Ноа.

– Ты ей расскажешь? Может, завтра они тоже будут там стоять.

Я обещал, что расскажу. Что еще я мог сказать? Что мы с Ноа не разговариваем? Что я понятия не имею, где она?

– Почему она уехала? – продолжал выяснять Йотам.

– Потому что время от времени людям необходимо уехать, – сказал я, надеясь, что это его удовлетворит.

– Да, но почему? – настаивал Йотам.

«Этот мальчик взрослеет прямо на глазах, – подумал я. – И это не всегда удобно».

– Ну смотри, – попытался объяснить я. – Представь себе, что ты садишься делать уроки. Я знаю, что ты давно на это забил, но попробуй вспомнить. Поначалу ты сосредоточен, и все ответы текут в тетрадь прямо из твоей головы. Но через какое-то время ты начинаешь уставать, тебе становится скучно, появляются ошибки, и вдруг ты замечаешь, что пропустил вопрос. И ты понимаешь, что надо прерваться на несколько минут, освежиться.

– Значит, Ноа было с тобой скучно?

– Не совсем.

– Тогда я не понимаю.

– Возможно, я привел не совсем удачный пример, Йотам. Не имеет значения. Через две минуты начинается «Звездный путь». Будешь смотреть или задавать надоедливые вопросы?

Йотам взял пульт и включил телевизор. Я с облегчением откинулся в кресле. Трудно объяснить другому то, чего сам не понимаешь. Ну, по крайней мере пока фильм не закончится, он перестанет донимать меня своими вопросами. За последние дни разные люди задавали мне слишком много вопросов. Все, кто слышал, что Ноа ушла, расспрашивали меня, и у меня иссякло терпение.