Тот, кого я ненавижу

— А как надо понимать? Ладно, ты примчалась к нему в больницу. Пусть. Но ты ему названиваешь. Сама. Как-то это не вяжется с твоими словами, что вы почти не общаетесь.

— Да, я вчера несколько раз Игорю звонила, потому что беспокоилась. Он пропал. Ну, то есть он попал в аварию. Но я этого не знала, поэтому звонила.

— Что значит — пропал?

И тут до меня дошло.

— Так это что? Он к тебе так нёсся вчера ночью?

Она сглотнула.

— Да. Я хотела как раз вчера с ним поговорить, ну что больше с ним не буду… общаться.



— Ты тут одна, позвала к себе мужика, который запал на тебя? Позвала ночью, чтобы примчался сюда, к тебе, хрен знает откуда? И только для того, чтобы сказать ему, что вы не будете общаться? Ты сама-то себя послушай.

— Но это так!

Она потянулась ко мне, я отклонился. Вернулся в прихожую, сдёрнул с вешалки куртку. Ни секунды не мог здесь больше оставаться, голос её не мог слышать.

— Кирилл, но я просто с работы поздно пришла. Пожалуйста, поверь! Так всё и было…

— Кирилл!

Последнее, что услышал прежде, чем захлопнуть за собой дверь. Опрометью сбежал с лестницы, вырвался из душного подъезда.

62. Кирилл

— Я с вами еду в Бурдугуз, — сообщил я Димасу.

Как нельзя кстати оказалась сейчас эта их поездка. Иначе бы с ума сошёл. Или рванул бы куда-нибудь сам по себе, куда — не знаю, лишь бы отсюда подальше. Так пусть уж с Димасом, со всеми.

Заодно и оправдание для матери годное, почему я больше в больницу к отцу ни ногой. Видеть его не могу. Понятно, что всё равно придётся, рано или поздно, но лучше потом. Сейчас меня от одной мысли о нём, о ней, о них… просто раздирает.

— Круто, — обрадовался Дэн. — А как же твои другие планы? Сдулись?

— Угу, — мрачно кивнул я.

— Что? Реально? Поругались? Или что? — оживился Димас, но сейчас мне говорить об этом было невмоготу.

— Димас, отвали, а? Я забыть хочу, отвлечься…

— Ну ничего, отвлечешься. Утром выдвигаемся. Рогоза кинул эсэмску, что в семь ждёт нас у подъезда. Он повезёт нас с тобой и Алку с Дэном. Остальные поедут на своих… Так она что? С твоим батей, что ли…

— Димас, — вскипел я. — Если не заглохнешь…

— Ладно-ладно, всё, молчу.

Надо ли говорить, что ночью я так и не уснул, хотя весь день меня просто срубало.

Она звонила раз за разом, потом написала даже: «Ты всё не так понял. Возьми, пожалуйста, трубку, я всё объясню».

И опять звонки-звонки… Достала! Я еле сдержался, чтобы не грохнуть телефон о стену. В конце концов, немного поколебавшись, закинул её в чс.

Потом всю ночь лежал, мысли всякие гонял по кругу. Вообще, хорошо, что всё всплыло сейчас, пока у нас ничего не было. Пока не успел к ней привязаться. Хотя и так вон как бешусь, а если бы… Нет, лучше даже не представлять.

Самое смешное, что я ей не просто верил, я ещё и думал — с ума сойти, какая она нежная, мягкая, светлая, какая застенчивая и наивная. Как ребёнок.

После Кристинки это казалось чуть ли не чудом. Как из пьяного угара выйти на свежий воздух. Думал, таких уж и нет. Идиот. Кристинка, по крайней мере, не была такой лицемеркой. Не притворялась, не строила из себя трогательную невинность. А эта…

Непонятно только, раз уж путалась с отцом, зачем тогда со мной…? Она не отталкивала меня, отвечала на поцелуи, ещё как отвечала… Или с отцом для дела, со мной — для тела? Но в Новый год тогда почему не хотела? Или это игра была? И опять же, почему на Новый год сидела одна, пока я не пришёл? Отец, вроде как, не настолько чтит традиции, чтобы всенепременно отмечать в кругу семьи. Или чтит? Или она не захотела? Короче, непонятно ничего.

Так я и промаялся до самого утра, пока за нами не заехал Гера Рогозин на Крузере. Мы с Димасом плюхнулись на заднее сиденье, где уже устроилась Алка, лучшая подруга Кристинки. Впереди, рядом с Рогозиным развалился её Дэн.

— Что, Мазуренко не поехала? — спросил я Алку.

— А что, соскучился? Могу позвать её, — хмыкнула та.

— Даже не думай.

— Сволочь ты, Король, — состроила гримасу Алка. — Вот что вам, мужикам, надо, а? Кристинка там страдает, а ты…

— Алла, — повернулся к ней Дэн. — Не начинай.

— А что? Мне за подругу обидно.

Слово за слово, и они уже вовсю ругались. Даже Димас вставил свои пять копеек. Ему тоже, видать, стало за друга обидно. Я же её выпады пропускал мимо ушей.

— А ты что молчишь? — Алка перегнулась через Димаса ко мне. — Нечем крыть?

Я закрыл глаза. Хандра накатила со страшной силой, ещё хуже, чем ночью. Теперь, под аккомпанемент монотонного Алкиного бухтения, подумалось: зачем вообще поехал? Что я там не видел? Всё будет как всегда, одни и те же физиономии, одни и те же разговоры.

И эта ещё прицепилась.

— Ты вообще слышишь? — не унималась Алка. — Он вообще слышит?

— Да отстань ты уже от него, чего завелась? — прикрикнул на свою подругу Дэн.

— Вот как? Тогда ищи себе другой номер. Или вон, с Королём своим заселяйся, если ещё Димас тебя к нему подпустит. А ко мне даже не приближайся, — последнее, что разобрал я прежде, чем уснуть.

Растолкали меня уже на месте.