Тот, кого я ненавижу

— Игорь, нет, — я тоже оправилась. От шока. — Ты меня совсем не понимаешь. Мне не надо, чтобы ты разводился. Я, дура, конечно, я же верила, что всё так, как ты сказал. Вы не вместе и… во всё остальное.

— Так и есть. Мы просто сосуществуем рядом. Рядом, но не вместе!

— Нет же! Когда не вместе — не приходят навестить, не готовят и не приносят… что там было… что-то твоё любимое. Когда не вместе — не страдают так, как она. Я не знаю, Игорь, что чувствуешь ты, но твоя жена тебя любит.

— А я люблю тебя. Я на многое… на всё готов пойти. Мне нужна только ты. Разве ты этого не понимаешь? — в его глазах сквозила неподдельная боль и искреннее отчаяние.

И всё же к лучшему, что так всё случилось, пусть та сцена в больнице была ужасной, стыдной, унизительной. Но зато теперь я не дрогнула, а смогла сказать всё, что давно хотела сказать, всё, что боялась сказать. Не будь этого, я бы опять не сумела себя пересилить, не посмела бы ранить его. А сейчас как будто освободилась…

— Мне жаль, Игорь. Я должна была раньше сказать, не тянуть… Я не могу ответить тебе взаимностью. И не смогу.

— Откуда ты знаешь? Мы ведь даже толком не…

— Игорь, я люблю другого, — призналась я.

Игорь осёкся, посмотрел на меня недоверчиво:

— Ты это специально говоришь? Назло?

— Нет, — я даже удивилась такому предположению. — Я люблю другого, поэтому… Прости…

Между нами повисло тягостное молчание. Он отошёл к окну и несколько долгих минут смотрел в уличную темень. Потом повернулся ко мне. И лицо его, как будто окаменевшее, напоминало вольто — белую гипсовую маску, не выражающую абсолютно ничего. Таким же бесцветным голосом он спросил:

— Ты к нему переезжаешь?

Я качнула головой.

— Нет.

— И кто он?

Нет, этого я ему сказать не могла. Он и без того к Кириллу относился с предубеждением. Сколько про него рассказывал — ни слова доброго. Может, у него на то и были причины. Но он как будто и не видел в нём ничего хорошего. А разве так нормально? Я даже представить не могу, чтобы так обо мне мои мама или папа говорили. Я в их глазах всегда лучше всех, и мне казалось, что так и должно быть…

— Он просто парень…

— Просто парень… — повторил с горькой усмешкой Игорь. — И что он из себя представляет, этот просто парень?

Я молчала.

— У вас с ним всё серьёзно? Он тоже тебя любит?

Я опустила глаза. Не ведая, он задел самое больное.

— Элина…?

Я посмотрела на него, пожала плечами.

— Я не знаю.



— Что не знаешь?

— Ничего не знаю. Не знаю, любит он меня или нет. Не знаю, будет у нас что-нибудь или нет. Но я знаю, что люблю его.

Странное чувство охватило меня после того, как Игорь ушёл. Я как будто сбросила с себя пудовый груз, но… легче не стало. Своими вопросами Игорь разбередил и без того кровоточащую рану. Ведь я правда не знаю, как ко мне относится Кирилл. Зато знаю, что он меня ни видеть, ни слышать не желает. Нужна ему моя любовь, как… в общем, даром не нужна. И это так больно осознавать.

Я опять разрыдалась. Закусывала губы, но слёзы лились сами собой. А с губ вместе с приглушёнными всхлипами срывался горячий шёпот: Кирилл, мне без тебя так плохо…

* * *

Мне пакетов не хватило. Больших. Маленькие я не брала, и так кулей этих уже ворох. Это я на следующий день продолжила укладывать вещи.

В общем-то, почти всё упаковала, но оставалась ещё посуда и всякая мелочь. Пришла мысль, что можно взять в супермаркете коробку из-под какой-нибудь бакалеи. С коробкой даже удобнее будет.

Я стала одеваться в прихожей перед зеркалом, взглянула на автомате, но тут же отвернулась. Видеть себя не хотелось. Какое-то измученное лицо, некрасивое какое-то. Веки воспалённые, под глазами тёмные круги образовались, и кожа такая бледная — в гроб краше кладут. То-то на работе все уверовали, что я больна, чуть ли не при смерти.

Мелькнула вялая мысль: может, чуть подкраситься? Ну, чтобы совсем уж народ не пугать. Нет, не буду, неохота. Плевать. Перед кем мне красоваться? Никого тут не знаю, а скоро вообще отсюда съеду.

Я выбрела в подъезд, закрыла дверь, стала спускаться тяжело и медленно как старуха. Я и чувствовала себя старухой, полуживой развалиной.

Вышла на улицу и зажмурилась от яркого света. Солнце и белый снег слепили до рези в глазах. Даже слёзы выступили. Я прошла, щурясь, несколько шагов и остановилась как вкопанная. Потому что ко мне приближался… Кирилл Королёв.

Он увидел меня и замедлил шаг, но смотрел пристально. И когда подошёл, тоже остановился передо мной.

— Привет, — произнёс.

Он улыбнулся! Не радостно, а как-то неуверенно, что ли. Но точно не зло, не ехидно. И посмотрел так, что сердце зашлось.

— Привет, — выдохнула я.

— Уходишь куда-то?

Я покачала головой, не в силах отвечать нормально. Вот уж точно — в зобу дыханье спёрло.

— А-а, меня решила встретить? — улыбнулся он уже шире, смелее.

Вот теперь я начинаю его узнавать.

— Я в магазин, за коробкой.

Он вопросительно взметнул брови.

— Я же скоро съезжаю.

— Куда?

— В общежитие.

— А отец?

— Он вчера приезжал. И… я ему всё сказала. Ну, что съезжаю отсюда, что с ним ничего никогда не будет, что…

Чёрт! Я едва не сказала «что люблю другого». Я аж испугалась и замолкла на полуслове.