Тот, кто меня вернул

Нет, Василий Седов не благодарил меня, его кивок означал намного большее. Он узнал меня, конечно же, узнал, причём сразу. Глупо было надеяться на обратное. Он узнал меня и сознательно позволил подержать его жизнь в руках. В моей искалеченной руке. Он признал, что у меня есть на это право.

Я не думаю, не чувствую, не анализирую. Всё равно я не способна причинить вред и не хочу больше жить прошлым.

Лицо Василия разгладилось, расслабилось. Ещё не эффект, но уже ощущение инородной химии в крови.

— Если понадобится, через несколько часов медсестра повторит.

Убрав за собой, я направилась к двери. Мужчины вышли в коридор, освобождая проход.

— Надеюсь, тебе станет легче, — прошелестел усталый голос за моей спиной.

Кто знает, может, мне показалось.

* * *

Я не стала убегать. Забрала сумку с поста, ушла в конец коридора и ждала, пока Стас с АДом закончат разборки. Не прислушивалась к их спору. Зачем?

Заметив, что я не сбежала, Стас удивлённо нахмурился. Ожидал, что я рвану на улицу и запрыгну в такси, улепётывая из города, поэтому моё невозмутимое спокойствие озадачило его. Подъехав ближе, он смерил меня долгим взглядом, в котором промелькнуло уважение. Хотя мне могло и померещиться, в таком-то состоянии. Только что ходила по больнице с невидимым флаконом в судорожно сжатом кулаке.

Мы расположились в закутке около лифта. Слишком близко друг к другу, наши эмоции сталкивались лбами и метались из стороны в сторону.

— Хорошо сыграно, Лера, я тебя недооценил, — процедил Стас.

Что скажешь? Я и сама себя недооценила, раз решила, что способна на убийство, хотя и такого подонка, как Василий Седов.

Оказалось, что Стас имел в виду совсем другое.

— Где ты спрятала флакон?

Я промолчала. Ни один из возможных ответов его не устроит.

— Небось успела выбросить. — Прищурившись, Стас изучал моё лицо.

— Вчера в офисе ты специально меня спровоцировал. Для того и вызвал, чтобы рассказать про болезнь отца и посмотреть, что я предприму.

— Да.

— Зачем?

Стас пожал плечами. Его равнодушие было либо напускным, либо результатом полного эмоционального выгорания.

— Мне было любопытно.

— Любопытно?

— Да. — Он засмеялся, качая головой, словно удивляясь собственной беспринципности. — Захотелось посмотреть, как далеко ты зайдёшь ради мести и решишь ли использовать АДа. Кто бы знал, на что он пойдёт ради случайной любовницы. Ты клюнула сразу, даже не испугалась моих угроз. Небось уже думала, как добраться до больницы. А я хотел узнать полную цену моего спасения. Она оказалась высокой, дороже алмазов.

Поневоле вспомнилась просьба Василия найти сыну хорошего психиатра.

— Решив всё сделать самостоятельно, ты поступила недальновидно, — продолжил Стас. — Надо было сразу попросить АДа, он бы всё сделал за тебя. Посмотри, как его скрутило. Кто бы знал, что золотой мальчик, знаменитый протеже моего отца, пойдёт на убийство ради бабы!

— Перестань, Стас, АД не собирался ничего делать.

— Да ну!.. — Могло показаться, что Стас потешается над нами, если бы не бешеный блеск в глазах и не оскал сухих губ. — Неужели ты не боялась, что тебя поймают? — вдруг спросил почти спокойно.

Я молчала, не собираясь ни признавать, ни отрицать мою бездоказательную вину.

Стас издал резкий гортанный рык — позыв животного, застрявшего в капкане. Отвёл взгляд. Тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, приходя в себя.

— Фильм бы снять, ей Богу. Искалеченный врач помогает своему врагу. Ну и сцена. И захочу забыть, но не смогу. — Смачно выругавшись, Стас потёр лицо. — Думаешь, я не знаю, какой он, мой отец? — глухо проговорил, глядя на меня исподлобья. — Хочешь, я помогу тебе от него избавиться?

У Стаса дрожали руки. И голос.

— Нет, не хочу.

Стас застонал, прерывисто, болезненно. Это не было выражением эмоций или реакцией на мои слова. Стас не контролировал своё тело, и его гортань дрожала, издавая неровную череду звуков.

— А я и не помогу, — признался он, собравшись с силами. — Какой-никакой, а он — отец. Ненавижу его, но не стану ничего делать по этому поводу. И за тебя мстить не буду. Можешь презирать меня за то, что я вас подставил.

Стас напоминал неуравновешенного подростка. Смотрел он только на меня, полностью игнорируя присутствие АДа.

— Я не прошу за меня мстить, и сама не собираюсь. Я тебя не презираю.

— Знала бы, что отец сделал с моей матерью, стала бы меня презирать. Убил бы его кто-нибудь, ей Богу, чтобы мне не пришлось.

Стас устало прикрыл глаза, невольно напоминая мне о днях после операции и о разговоре с его отцом. Несколько недель назад Стас казался невероятно сильным и практически несгибаемым. Я хотела научиться быть такой, как он.

Несгибаемые люди порой ломаются быстрее других, не вписываясь в повороты жизни. Стальной стержень, который, казалось, определял характер Стаса, оказался замешанным на слабом тесте. Кто знает, что именно подорвало его выдержку. Авария? Поступок отца? То, что именно АД помог мне вернуться к жизни?

— Что вы собираетесь делать? — спросил Стас, не открывая глаз.

— Сначала я отвезу тебя домой, — вызвался АД, глядя на давнего недруга.

Тот фыркнул в ответ.