Тот, кто меня вернул

— Отвали, золотой мальчик, — злобно зашипел Стас, — и не держи меня за идиота. Думаешь, ты — единственный, кто умеет вешать на стены дорогие игрушки? Ты знал, что Лера заявится сюда после моей вчерашней провокации, поэтому выключил наблюдение. Не догадался, что я буду следить и узнаю, когда вы здесь соберётесь? Что, прокололся, золотой мальчик?

Закашлявшись, Стас потёр горло. От злобного шёпота быстро устаёшь.

Приподняв голову, я посмотрела на АДа. Он выглядел на удивление спокойно, словно предусмотрел не только моё появление в больнице, но и выходку Стаса.

АД выглядел слишком спокойно.

Промелькнула коварная мысль: может, стоило отдать ему флакон, чтобы посмотреть, как он поступит? Не уверена, что он собирался убить Василия. Скорее, забрал бы инсулин и, схватив за шкирку, вышвырнул меня в коридор.

Седов-старший заворочался и пробормотал что-то неразборчивое во сне.

— Что ж, приступим к делу, — потребовал Стас. — Давай, Валерия Михайловна, открывай свою ладонь. Полюбуемся, насколько ты креативна. Надеюсь, ты выбрала диковинный яд. Кобры, например, или чёрной мамбы. Что угодно, только не инсулин! — наклонившись вперёд, он потянулся к моей руке.

АД удержал его за плечо и запихнул меня за спину, как тряпичную куклу.

— Прекрати, Стас.

— Кто здесь? — сонно пробормотал Василий Седов. — Не нашли другого места шептаться? АД? Ты здесь?

Мы с АДом обернулись на Седова-старшего. При первой встрече мне показалось, что у Василия — взгляд кобры. Ничего подобного, всего лишь помутневшие глаза стареющего мужчины, усталого и сонного. Больного.

— Что вы тут устроили? — попытался прикрикнуть он, потирая ладонью лоб. — Больше негде потрепаться? А ты, Стас, с какой стати разъезжаешь по больнице? Почему ты не на работе? Что здесь творится?

С полыхающей ненавистью глядя на АДа, Стас подъехал к отцу.

— Что творится? Я скажу тебе, что здесь творится. Вчера я рассказал нашей общей знакомой о том, что ты попал в больницу, и она приготовила тебе небольшой подарок. Совсем маленький, буквально несколько миллилитров. Не так ли, Лера? Или в чём измеряют дозу инсулина? В единицах? Подружка АДа горит желанием подарить его прямо сейчас.

Над нами должны разверзнуться небеса. Василий Седов должен соскочить с постели, закричать, доставая оружие из-под подушки. У таких людей есть кнопка паники, вызывающая охрану. Что случится дальше? Десяток вооружённых мужчин вытащат меня в коридор, свяжутся с полицией по рации… АДа потащат следом… Я попытаюсь докричаться до него, сказать правду, но шум и ругань перекроют мой голос…

Не случилось ничего подобного. Ни криков, ни паники. Только очень раздражённое бормотание Седова-старшего, который даже не посмотрел в мою сторону.

— Неужели нельзя хоть раз пожалеть больного человека и не цапаться в моей палате? Хоть бы в коридор вышли! — Дёрнув одеяло, Василий обнажил старческое колено под задравшейся пижамной брючиной. — Забирайте своих баб и валите отсюда! Деритесь в другом месте!

Стас дышал так глубоко, что, казалось, сейчас потеряет сознание. АД стоял без движения, снова обнимая меня и с силой прижимая к груди.

— Неужели тебе не любопытно посмотреть на подарок, приготовленный золотым мальчиком и его подружкой? — процедил Стас сквозь сжатые зубы.

Не стесняясь мата, Василий Седов пояснил, куда Стасу следует запихнуть подарки и подружек АДа с ними заодно.

— Лера! — заорал Стас, протягивая мне руку.

Чем сильнее я дрожала, тем плотнее казались объятия АДа.

— Стас, давай оставим твоего отца в покое, а сами поговорим в коридоре. — Голос АДа звучал на удивление спокойно.

Стас продолжал трясти протянутой рукой. Сейчас Седов-старший обо всём догадается, и тогда…

Тогда…

Поздновато я спохватилась. Куда делась моя хвалёная адекватность?

Главное, чтобы они выслушали меня. Я докажу им, что АД непричастен к моему замыслу. Не знаю, как, но обязательно докажу.

Главное, чтобы никто не тронул АДа.

Пытаюсь высвободиться, но он обнимает меня сильнее. Встречаюсь с ним взглядом и шепчу «пожалуйста». Неохотно, он отпускает, и я делаю шаг вперёд. Не хочу, чтобы в памяти Седова-старшего АД ассоциировался со мной. Стас, конечно же, обо всём расскажет, но пусть увиденное в палате не послужит подтверждением нашей связи.

— Лера! — снова орёт Стас.

Василий Седов раздражённо трёт лоб ребром ладони.

— Перестань орать! Хоть раз в жизни задумайся о ком-нибудь, кроме себя. Устроили гладиаторские бои в палате, а у меня голова раскалывается. Взрослые мужики, а ума никакого. Сколько лет уже цапаетесь.

— Стас! Прекрати! — АД шагнул вперёд и ухватился за спинку инвалидного кресла, намереваясь выдворить Стаса из палаты.

Схватившись за кровать, тот снова закричал: — Лера! Дай мне руку!