Тот, кто полюбит все твои трещины

Вместо этого она пошла в кино одна, что было нормально для женщины, не состоящей в отношениях. Однако ей было сложно сконцентрироваться на фильме, потому что она думала о том, как же хорошо, что она не может сейчас проверять телефон, и как к концу фильма, вероятно, сможет посмотреть на несколько новых сообщений от Гэвина или кого угодно другого, кто захотел ей написать. Как только фильм закончился, она достала телефон, и там не было ни одного нового сообщения.

В ту ночь она положила телефон рядом с кроватью, но перевела его в режим «Не беспокоить», чтобы он не разбудил ее, если ей придут новые сообщения, но потом ближе к полуночи подумала, что это глупо, поэтому она выключила телефон, но затем в 2:14 она подумала, это глупо, поэтому включила телефон обратно, и, естественно, оказалось, что в 12:41 ей пришло сообщение от Гэвина со словами «Это не было странно».

И Люсинда подумала: окей. Значит, не было странно.

На следующий день Люсинда была в офисе, она выполняла свою работу надлежащим образом, когда ей пришло сообщение с незнакомого номера, в котором говорилось: «У меня для тебя кое-что есть».

Когда Люсинде приходили сообщения с незнакомых номеров, ей нравилось продолжать переписку как можно дольше, не спрашивая, кто это, чтобы посмотреть, получится ли у нее угадать. Это очень нормальное поведение для непримечательных людей: так как их жизнь недостаточно захватывающая, они вынуждены создавать маленькие тайны сами для себя, и поскольку Люсинда была очень непримечательна, было вполне логично, что она так поступала.

– Что у тебя для меня есть? – ответила Люсинда.

– Это сюрприз, – сказал незнакомый номер.

– Можно подсказку?

Затем Люсинда наблюдала три точки, означающие, что человек набирает ответ. Три точки оставались на месте ровно одну минуту и тридцать четыре секунды, а затем пришел ответ: «Нет».

Люсинда положила телефон в верхний ящик стола и принялась за работу.

В двенадцать минут двенадцатого Гэвин заскочил в кабинет Люсинды по дороге в переговорную «Н». Он кивнул, проходя мимо двери, и сказал «Люсинда».

Люсинда кивнула в ответ, затем вышла в туалет и проплакала восемнадцать минут.

В обед Дебби занесла «Цезарь» с кейлом и газировку и задержалась ненадолго.

– Спасибо, Дебби, – сказала Люсинда.

– Без проблем, – сказала Дебби.

Она продолжала задерживаться.

– Могу я тебе чем-нибудь помочь? – спросила Люсинда.

– Разве ты не хочешь увидеть свой сюрприз?

Люсинда попыталась скрыть свое разочарование от того, что таинственным незнакомцем, с которым она переписывалась, была всего лишь секретарша Дебби.

– Ага, – сказала она. – Что за сюрприз?

Дебби достала коробку хлопьев из своей сумки.

– Я подумала, тебе может понравиться эта коробка Взрывных Овсяных Кубиков с Корицей и Сахаром.

Люсинда посмотрела на коробку Взрывных Овсяных Кубиков с Корицей и Сахаром:

– Почему?

– С ней идут бесплатные часы с миньонами.

– Оу, – сказала Люсинда. – Как мило.

Люсинде на секунду стало любопытно, сколько Дебби лет. Если бы ее попросили угадать, Люсинда сказала бы двадцать два, но она также поверила бы, если бы ей сказали, что Дебби была не по годам развитой четырнадцатилеткой или пятидесятивосьмилетней женщиной с хорошей кожей.

– Миньоны очень забавные, – сказала Дебби.

И Люсинда сказала:

– Мне нужно вернуться к работе.

– Ага, – сказала Дебби.

Дебби вышла из кабинета, оставив коробку Взрывных Овсяных Кубиков с Корицей и Сахаром и бесплатные часы с миньонами на столе Люсинды. Люсинда отодвинула коробку туда, где лежал карандаш, и открыла фейсбук с телефона. Не дав ему даже прогрузиться, она снова его закрыла и удалила приложение. Затем она открыла фейсбук на компьютере и посмотрела на свой профиль. Она все еще не поменяла фото на своей странице, что было тупо, но ей казалось, что поменять его значило бы Признать Что-то – не что отношения закончились (они, конечно, закончились, хочет Люсинда признавать это или нет), но что ей было Не Все Равно.

Там стояла ее фотография с Гавайев: она широко улыбалась, на ее талии лежала рука. Чья это была рука? По фотографии было непонятно. По фотографии нельзя было сказать, что Люсинда отправилась на Гавайи в рождественские каникулы со своим парнем. Нельзя было сказать, что Люсинда встречалась с кем-то. Нельзя было сказать, что Гэвин на самом деле не поехал навестить свою семью на Рождество. Нельзя было сказать, что пять месяцев и восемь дней двое людей делили между собой что-то восхитительное, сокровенное и настоящее. Не было никаких доказательств, что это когда-либо происходило. Никто не знал. Но все же на ее талии лежала рука – рука мужчины, который больше никогда не будет любить Люсинду, не будет будить ее милыми поцелуями и врать о том, что поехал навестить семью, в то время как сам проводил неделю, обнимая талию Люсинды на Гавайях. Не то чтобы Люсинде Было Все Равно.