Тот самый

– Я услышала странные звуки и подумала, что могло выбить пробки. Или замкнуть. У тебя все в порядке? Ты ничего не слышал? Какие-то звуки… Мне показалось, что ты говорил.

– Вот именно, тебе показалось, – слишком быстро закивал я, вскидывая брови. – Все нормально. И я ничего не слышал. Может, крысы?

– Чтобы мне сдохнуть, если это так. – Я почувствовал, как к лицу приливает краска. Мама никогда не выбирала выражений. – Я их недавно перетравила. Не боишься?

– Ма, ну я же не маленький. – Я улыбнулся. Темные завитки упали на лоб, и я сдул их.

После последней ссоры мама смягчилась.

– А в детстве, только услышав гром, сразу бежал ко мне под одеяло.

Прямо сейчас я готов был провалиться под землю. Щеки покраснели, и я в который раз поблагодарил темноту: она прятала мой стыд. Почувствовав шевеление рядом с собой, я сильнее надавил на дверную ручку. Когда до ушей донесся тихий, едва различимый смешок, я закашлялся и взволнованно посмотрел на маму.

– Это было давно…

Мое волнение она приняла за страх перед грозой. Адреналин щекотал горло, и мне на мгновение понравилось это ощущение.

– Ты прав. Я выпила снотворное, и ты тоже постарайся уснуть, ладно?

– Конечно. – Для убедительности я зевнул. – Уже почти сплю.

Мама развернулась и зашагала по коридору, растворяясь в густой темноте. Когда я начал закрывать дверь, она окликнула меня, и мое сердце превратилось в пульсирующий страх. Начавшаяся гроза показалась бы глупой шуткой по сравнению с маминым гневом, если бы она увидела Кира или Жеку. Если бы она поняла, что я врал.

Может быть, она уже поняла?

Ладони вспотели.

– Да?

– Спокойной ночи, Матвей.

Иголки страха, вонзившиеся в сердце, растворились, и я спокойно выдохнул, стараясь ничем не выдавать облегчение.

– Спокойной ночи, ма.

Я закрыл дверь и прижался лбом к деревянной панели. Как только шаги прекратились, мы с Киром медленно опустились на корточки и беззвучно засмеялись. Страх окончательно отступил, а его место заняла эйфория. Мурашки все еще бегали по коже, и я тихо смеялся, вспоминая лицо мамы.

– А в детстве ты сразу мчался ко мне под одеяло… – шепотом заговорил Кир, изображая мамин голос. – Милый маменькин малыш!

Я шутливо пихнул его в плечо, и Кир перекатился на спину. Его плечи поднимались от смеха. Новая вспышка на секунду выхватила наши лица из темноты.

– Все в детстве боялись грозы, – невозмутимо возразил я, сжимая губы, чтобы не засмеяться.

– Я вот совсем не боялся.

– Ну конечно!

– Разве только совсем чуть-чуть…

– Чуть-чуть? – Я скептически выгнул бровь.

– Ладно-ладно, признаюсь, я тоже боялся. Но это секрет! Только попробуй кому-нибудь рассказать, и я…

Я улыбнулся Киру.

– Что?

– А вот что!

Боковым зрением я уловил движение. Длинные пальцы с легким нажимом прошлись по ребрам. Я выгнулся, уходя из-под прикосновений, и стал беззвучно ругаться, молотя ногами по воздуху. Кир щекотал меня, и я всеми силами пытался не засмеяться.

Когда дверная ручка с тихим скрипом вновь начала поворачиваться, мы замерли, и липкий страх подобрался к горлу.

– Пронесло? – В узком проеме появилась голова Алисы. Чуть ниже я увидел голову Жеки и ярко-голубые волосы. Они выглядели забавно, и я улыбнулся.

Я нащупал на полу рубашку и снова накинул ее, застегивая пуговицы.

– Не то слово, – подтвердил я кивком, не отрывая взгляд от черных пуговиц.

– Там дождь, – шепотом добавила Жека.

– Да ладно? – наигранно удивился Кир. – Я думал, там апокалипсис начался. А это всего лишь дождь.

– Придурок, – заключила Жека. – Я к тому, что нужно переждать.

– И я знаю где, – заговорщицки произнесла Алиса.

Мы все внимательно посмотрели на нее. Алиса, удостоенная вниманием, гордо откинула прядь светлых волос с лица.

– Чердак!

Алиса скользнула в сумрак коридора. Через мгновение в темноте исчезла и Жека. Я остановился в дверном проеме, застегивая последние пуговицы рубашки. Кир прислонился спиной к деревянному косяку и встал напротив. Ощутив его присутствие рядом, я поднял взгляд. Совесть все еще мучила меня за то, что я оставил его в больнице. Я хотел извиниться. В эту секунду под раскаты грома между нами установилось молчаливое понимание. Шепот в коридоре отвлек нас друг от друга.

Мы обменялись быстрыми взглядами, чувствуя недосказанность, и вышли из комнаты. Я дернул Алису за руку.

– Нам нужен свет, – сказал я, пытаясь разглядеть выражение ее лица. – Схожу за свечами, пока вы подниметесь наверх.

– Только тихо. – Алиса приложила палец к моим губам. – Не разбуди маму.

– Сейчас ее разбудит разве что… – Я задумчиво почесал затылок, растрепав вьющиеся волосы.

– Шелест денег? – тихо засмеялась Алиса.

– Или аромат дорогого мужского одеколона.

– Знаешь что? – Алиса улыбнулась. – Никому не пожелаю таких детей, как мы!

– Гадкие-гадкие мы, – подтвердил я с ухмылкой. – Ну всё, я за свечами.