Тот самый

В небе мерцали звезды: некоторые из них выделялись ярким белым светом, образуя дугу.

– Это летнее созвездие.

– Я думал, что по звездам у нас Жека… – Я удивленно выгнул бровь. – Или нет?

– Все верно. Она мне показала это созвездие. Знаешь его историю?

– Понятия не имею. – Я улыбнулся и перевел взгляд на Кира. Тот задумчиво смотрел в небо. В свете луны загорелая кожа казалась бледнее, чем днем. Под глазами залегли тени усталости. Я с любопытством смотрел на Кира, который молча ждал мой вопрос. – А ты, я так понимаю, знаешь?

Кир удовлетворенно кивнул.

– Есть легенда, что Северная корона – это корона Диониса, из красных камней и золота. Он подарил ее Ариадне в качестве свадебного подарка, а после пира вознес украшение в небо. Драгоценные камни превратились в звезды. Вот так…

Я снова посмотрел на созвездие, воображая блеск дорогих камней в золоте.

– Звучит красиво. Значит, свет звезд – это свет любви?

Кир улыбнулся, качая головой. Мы встретились взглядами.

– Это всего лишь красивая легенда. Можешь взять ее на заметку и рассказывать своим будущим девчонкам.

Я пихнул его в бок, и Кир засмеялся.

– А если ты мне врешь? Вдруг ты прямо сейчас придумал это и выставляешь меня дураком, а? – Я с улыбкой взглянул на Кира. Тот усмехнулся.

– Чувак, у тебя есть интернет, знаешь ли. Ты можешь проверить это в любую минуту.

– И я проверю.

– Договорились.

Мы замолчали. Я разглядывал созвездие, переливающееся в небе драгоценными камнями, а Кир перебирал пальцами песок.

– Моя мать – алкоголичка.

Кир серьезно посмотрел на меня и сжал переносицу, растирая каплю воды. Этот жест я уже видел в больнице, когда Кир звонил отцу Же. Привычка? Сейчас я понял, что совершенно ничего о нем не знал. Мог ли я назвать его другом? Должны ли друзья знать важные вещи друг о друге или достаточно того, что им нравится делить один на двоих воздух?

– Поэтому тебе так просто сбежать из дома?

– Нет, и это неважно. – Кир улыбнулся. – Предлагаю игру. – Я вопросительно приподнял брови, и он продолжил: – Один из нас называет любой факт из своей жизни, а второй должен ответить тем же. На размышления – не больше пяти секунд. Понял?

– Это легко! – Я быстро кивнул, растирая грязь на штанине.

– Факты должны быть равноценны, умник. – Кир снова улыбнулся, переводя взгляд на Алису с Жекой. – Если я говорю, что замочил всю свою семью, ты не можешь ответить, что любишь фисташковое мороженое или группу «Тату»…

– Но я не люблю группу «Тату»!

– А я не убивал свою семью. – Он ухмыльнулся уголком рта. – Но ты уловил, в чем суть?

– Уловил. – Я прикусил губу, размышляя, какой факт можно доставать на свет, а какой лучше припрятать в темноте. – М-м-м…

– Не так и легко говорить о себе, правда?

– Это случилось в детстве. Мы ехали к стоматологу. Мама была за рулем, машину она водила редко, потому что считала это не женским делом. Алиса пристегнутая ехала спереди, я – сзади. Они, как всегда, собачились насчет денег, кричали, злились друг на друга. В общем, всё как всегда. А я так боялся похода к стоматологу! Еще и они мешали. Мама постоянно отвлекалась от дороги на Алису, ехала медленно и задевала все кочки. И тогда я…

– Боюсь представить…

– Открыл дверцу и выпрыгнул из машины.

– Что? – Кир засмеялся. Он подпер подбородок кулаком и изучающе посмотрел на меня.

– Они до сих пор уверены, что это произошло случайно.

Кир все еще смеялся, но я продолжил говорить:

– Я тогда так разозлился, что сделал это специально. Что угодно, чтобы не слушать их препирательства.

Плечи Кира дергались от смеха.

– А как же стоматолог?

Я и сам едва сдерживал себя, стараясь оставаться серьезным.

– Сначала мы поехали в травмпункт. – Я прикусил губу. – Отделался ссадинами и вывихом колена. Запись к стоматологу пришлось отложить на несколько дней. В следующий раз я ехал на переднем сиденье. Между прочим, надежно пристегнутый.

– Значит, любовь к прыжкам под колеса у тебя пошла из детства.

Я толкнул Кира в плечо. Теперь мы оба смеялись. Кир задрал голову, а я рухнул спиной в траву и закрыл глаза ладонью. Вспоминать об этом было смешно и немного стыдно. Когда мы перестали смеяться, из дальних кустов послышался шорох. Может быть, с ветки вспорхнула птица, испуганная громкими звуками.

– Пошли, камикадзе. – Кир неторопливо поднялся и протянул мне руку. Я ухватился пальцами за запястье и встал, стряхивая прилипшие к джинсам травинки.

Из кустов снова раздался хруст. Мне показалось, что я услышал стон. Тьма все еще не рассеялась, поэтому разглядеть кусты вдалеке было невозможно.

– Посмотрим? – Кир взглянул на меня.

Я кивнул, и мы зашагали к кустам. Возможно, в листве прятался бездомный пес. Или кот.

Мы осторожно придвинулись к зарослям и переглянулись. Я шагнул вперед и отодвинул ветку кустарника. Вместо пса мы увидели парня. Тот, лежа в траве, тихонько стонал и прижимал руку к груди. Кожа на предплечье, перепачканная в крови, напоминала изорванную ткань.

Местами запекшаяся кровь казалась черной.

Глава VI Реинкарнация, или Конфуций-пацифист