Тот самый

Я стоял во дворе заброшенного дома и размышлял о перипетиях человеческих отношений – лучше и не придумаешь. Может быть, Кир и Жека не собирались приходить, а может, они сейчас наблюдали за мной и смеялись. Может быть, может быть, может быть… Всего лишь два слова, но сколько в них сомнений.

Жека прислала эсэмэску, но я пришел на полчаса раньше назначенного времени. Возможно, я хотел дать себе шанс сбежать незамеченным. Я походил по веранде, нащупывая скрипучие доски, дернул дверную ручку и три раза постучал в дверь, заведомо зная, что мне ответит пустота. Я заглянул в зашторенные окна, до которых смог дотянуться. Чтобы занять мысли, я исследовал каждый дюйм двора, разглядывая сорняки и булыжники, некогда обрамлявшие клумбы.

Устав бороться с мыслями, я сел на ступени под навесом. После ночного ливня трава, прибитая к земле, переливалась глянцем на солнце: его лучи подсвечивали каждую травинку. Я поднял взгляд, услышав шум неподалеку. Кир вскарабкался на ограду, перекинул через нее ноги и спрыгнул в высокую траву.

– Привет. – Он подошел ко мне, крутя в руках клевер.

– Привет, – кивнул я, посмотрев на Кира, и замолчал.

Я ждал. От того, как он ответит, зависел тон нашего общения. Сейчас оно напоминало преодоление ветхого моста над бурной каменистой рекой. Стоило допустить один неверный шаг, и хрупкий мост под нами разрушится окончательно. Возможно, Кир догадался о моих мыслях по взгляду. Он склонил голову к плечу, слегка щурясь на солнце, и внимательно посмотрел на меня. Волосы Кира выгорели еще больше с момента, когда мы познакомились, и стали светлее. Небрежно зачесанные набок, от ветра они распадались неаккуратными прядками. На смуглой от загара коже голубые глаза становились еще выразительнее. Кир казался мне красивым.

Когда я решил, что молчание затянулось, Кир, оценив заброшенный дом взглядом, заговорил:

– Будет круто. Если ты, конечно, не боишься всяких привидений. – Он посмотрел на меня, ожидая ответа.

Похоже, Кир выбрал ту же тактику, что и я, – делать вид, что ничего не произошло. Мне стало легче от мысли, что не придется об этом говорить. По моему мнению, о поцелуях говорить не следовало: о поцелуях можно мечтать или ждать их, но никак не говорить. Иначе все, что создавали прикосновения губ, становилось бессмысленным.

– Нельзя бояться того, чего нет, – ответил я, поворачивая голову, и взглянул на входную дверь. Разумом я понимал, что привидения – это выдумки, но подсознательно ждал, что дверная ручка сейчас повернется.

– Наоборот.

Я вопросительно вскинул брови.

– Обычно люди боятся того, чего нет. Монстров в темноте, привидений, подозрительных теней в темноте улицы.

«Будущего несуществующего разговора», – мысленно добавил я.

С чего я вообще взял, что Киру было дело до того, с кем я целуюсь? Конечно же, ему не было никакого дела. Может, он уже забыл об этом, а может, вообще не придавал такого значения, как я. Ему все равно. От этой мысли я должен был почувствовать облегчение. Осознание этого факта неприятно укололо меня.

– Эй, помогите… если не хотите, чтобы я сломала вторую руку!

Я поднялся, увидев Жеку, но Кир опередил меня. Он помог ей перебраться через забор, и теперь мы все трое оказались в логове призрака. Жека и Кир о чем-то мило перешептывались, и я, прикусив губу, не стал им мешать.

Входная дверь была заперта. Я исследовал веранду и двор, вспоминая все фильмы, когда хозяева, покидая дом, оставляли ключ под самым неприметным камнем. Как только я поднял очередной булыжник, раздался звон битого стекла. Я обогнул дом и увидел Жеку, которая сидела рядом с полукруглым окошком.

Кир, разбив стекло камнем, уже нырнул в темноту подвала.

– Не думаю, что призрак будет против. – Жека сидела достаточно близко к окну. Она выглядела спокойной, но в то же время была напряжена. – Возможно, ему даже одиноко.

Наши взгляды на мгновение встретились.

– Возможно, он не хочет иметь с нами никаких дел, – ответил я, садясь на корточки.

Я достал телефон и сделал фото разбитого окна. Стекло, оставшееся по бокам, напоминало острые зубья акулы. Я отправил фотографию Алисе и сунул мобильник в карман.

– Возможно, у него нет выбора, – в тон мне ответила Жека. – Когда ты умираешь, твой выбор достаточно ограничен.

– Не могу знать наверняка. Мне еще никогда не приходилось умирать.

Жека улыбнулась. Я посчитал это маленькой победой.

– Эй! – Голос Кира звучал отдаленно. Наверное, он отыскал дверь из подвала или отошел от окна. – Мы здесь собрались ради светской беседы или как?

– Там высоко? – Жека подползла к окну и заглянула в темноту.

– Прыгни, и узнаешь, – ответила ей темнота голосом Кира.

– Нет уж, – фыркнула Жека, касаясь пальцами остатков стекла. В лучах солнца осколки блестели как брызги воды.

– Трусиха.

– Разумный человек с развитым инстинктом самосохранения. В отличие от тебя.