Тот самый мужчина

Рита улыбнулась, но думала она не о зяте – мысли были о Джеке, который на собственной свадьбе стоял один у окна и выглядел таким брошенным, что это разбивало ей сердце.

– Мы остаемся в городе на пару дней. Раз уж мы здесь, то отведем детей в «Диснейленд».

– О, они будут в восторге.

– Ага. Только бы мы с Джимми это вынесли. – Она сжала Рите руку. – Если я тебе нужна хоть в чем‑то, позвони, и я примчусь.

– Знаю. Спасибо, Джина. Со мной все будет хорошо.

Рита, улыбаясь и кивая своей семье, подошла к Джеку. Он стоял, уставившись на океан, и она встала рядом. Он не посмотрел на нее, но почувствовал ее присутствие, потому что спросил:

– Все в порядке?

– Да. А ты как?

Он повернул голову, и ее тут же обдало жаром. Один его взгляд – и она горит.

– Хорошо, – произнес он. – Я просто не очень уютно себя чувствую среди большого количества людей.

Рита поняла, насколько для него важна эта свадьба. Он преодолел то, что его мучило, и подарил ей эту красивую свадьбу, привез ее семью. Еще один знак ей, что Джек поблизости, полностью не исчез. Это укрепило ее решимость выяснить, что же случилось, что изменило этого мужчину… ее единственного мужчину.

Она должна показать ему, что он не одинок, пусть он этого и не хочет – или верит в то, что не хочет. Интуитивно Рита вложила ладонь в его ладонь и была вознаграждена, когда он крепко сжал ей пальцы.

Джек лежал без сна на кровати, лежал один в брачную ночь.

Рита была в гостевой комнате пентхауса, и он не мог не думать о ней. Тело ныло от желания, как в первую минуту их встречи.

Ни одна другая женщина так его не волновала. Вернувшись на службу за границей, он убеждал себя, что в его чувствах нет ничего особенного. Затем, когда все в один день превратилось в ад, Джек отрезал все, что связывало его с прошлым. Он не написал ей, потому что не мог врать о том, что произошло, и сказать правду не мог. Вернувшись, он не искал ее, был не в том состоянии, чтобы с кем‑либо общаться. И еще потому, что знал: он никогда не станет тем человеком, которого она когда‑то знала.

– Судьба – отвратительное животное, – пробормотал он в темноту пустой комнаты.

Боги судьбы вооружились против него. Он приложил столько усилий, чтобы избежать встречи с Ритой, а по иронии судьбы она оказалась на его пути, и стало невозможно вычеркнуть ее навсегда. А теперь они поженились. Джек закрыл глаза рукой от лунного света, упавшего на кровать. Двери на террасу он оставил открытыми – не терпел закрытых дверей. Ему необходимо движение воздуха, даже если холодно. Необходим запах моря, чтобы это напоминало ему, что он здесь, дома, а не в пекле того кошмара, который едва не свел его с ума.

Комната была большая, с газовым камином, облицованным черно‑белой плиткой. Широкие кресла, столы, но… все равно его окружала пустота.

– Мой выбор, – напомнил себе Джек и заскрежетал зубами.

Но ведь совсем не трудно пройти по коридору к ней в спальню и оживить воспоминания. И создать новые. Возможно, что она его не впустит, но он не забыл, как она держала его руку во время свадебной церемонии. Держала так, будто чувствовала, что ему нужно ее прикосновение.

«Она умеет угадывать. Всегда умела».

За ту единственную неделю они оказались крепко связанными, читали мысли друг друга. Лучше бы она не умела этого делать.

Он пришел за ней на следующее утро в семь, как они договорились. Она поджидала его в вестибюле. Видно, что ей не терпится снова быть с ним, как и ему. Он лишь взглянул на складную фигурку, обтянутую темно‑зеленым свитером и джинсами, и заставил себя удержаться, чтобы не побежать к ней со всех ног. А когда она взяла его руку, то он потерялся в наплывах жаркого желания.

На побережье они завтракали кофе с рогаликами, смеялись и ждали чего‑то. Ее глаза цвета темного виски околдовывали. Опьяняли. На этом пустом зимнем пляже они были одни во всем мире. Лишь пара закаленных любителей серфинга бросали вызов волнам. Взявшись за руки, они шли по пляжу; им казалось, что они прошли не одну милю. Потом сели в машину и поехали вдоль побережья. Через два часа они были в Сан‑Диего, остановились на ланч в ресторанчике маленькой гостиницы около Ла‑Хольи[3]. Они любовались когда‑то величественным викторианским особняком на скале, смотрели на то, как волны с ритмичным стуком разбиваются о камни.

– Здесь красиво, – сказала Рита, обводя взглядом гладь воды, скалы и тщательно ухоженные сады.

Ветер шевелил ей волосы, зимнее солнце отражалось в глазах. Он никогда не видел ничего более прекрасного. И знал, что если не поцелует ее сию секунду, то сойдет с ума.

– Вы даже не смотрите на этот захватывающий вид, – улыбнулась она.

– Зависит от того, что считать захватывающим. – Он протянул руку через круглый столик и накрыл ладонь Риты, почувствовав, как ее пульс бьется в такт звуков моря. И в такт его собственного сердца.

Она провела языком по губам, поджала пальцы, и ему стало трудно дышать. Глядя ему в глаза, она спросила почти неслышно из‑за ветра и шума воды:

– Что происходит?

– Что бы ни происходило, мне это нравится, – ответил он и погладил большим пальцем ей ладонь.