ТотКтоВамНужен. Невинная сказка для взрослых

Нина нашла его на Московском, неподалеку от Обводного канала, зашла в будку и, тихонько, но четко произнесла: «ТотКтоВамНужен». А затем уверенно набрала номер.

– Слушаю, – трубку взял отец.

Она узнала его по голосу, поскольку заунывно-протяжная речь была прежней. Нина слышала ее в том давнишнем сне и запомнила в малейших нюансах.

– Здравствуйте, беспокоит ваша дочь Нина из Тихвина, – в бодром темпе отрапортовала она.

– Почему из Тихвина? Ты же учишься в Ленинграде.

– Да, в Ленинграде, – на секунду запнулась она, но продолжила бойко и, пожалуй, даже агрессивно: – Прошу вас о встрече. Когда сможем повидаться? Назначьте, пожалуйста, время и место.

После продолжительной паузы отец промямлил:

– Через час, при входе в Таврический сад со стороны Таврической улицы. Знаешь такую? На мне будет серый, утепленный плащ и вязанная шапка, тоже серая.

– Я вас узнаю. До встречи!

Доехав на метро до Чернышевской, она стремительно направилась к Таврическому саду. Пришла минут на десять раньше назначенного времени, но отец уже был там.

– Посмотрите, пожалуйста. – Она протянула отцу лист бумаги с текстом, написанным от руки ровными, округлыми буквами.

Отец достал из внутреннего кармана очки, нацепил их на нос и принялся читать. Читал внимательно и долго. А затем, пристально глядя Нине в глаза, спросил:

– На что претендуешь? Ты хочешь, чтобы МП стал дипломантом или лауреатом?

– Будет достаточно, если его вернут в список участников.

– Порешаем, – кивнул он и, сложив лист вчетверо, убрал его вместе с очками во внутренний карман плаща.

– Долго придется решать?

– Не долго. Думаю, за понедельник управимся, – вздохнул он и, потоптавшись на месте, вдруг смущенно улыбнулся: – Доченька, ты его любишь?

– Да, папа, люблю, – ответила она, позабыв о договоренности избегать лирики. – Он мне с первого дня понравился, а влюбилась после новогоднего капустника. Он играл сказочного Садко в необыкновенно красивом костюме, и на нем держалось все действие.

– А он?.. Как к тебе относится?

– Пока по-товарищески. Но, думаю, скоро все изменится. Будет смотреть на меня вот такими влюбленными глазищами, – засмеялась она, сделав из пальцев два круга, напоминавших бинокль. – И слезно умолять выйти за него замуж.

– Ты в этом уверенна?

– Абсолютно!

За это легкомысленное признание Наставник ее отчитывал несколько дней кряду. Но Нина нисклолечко не расстраивалась.

– Ты пойми, – говорила она своему внутреннему голосу: – благодаря этой импульсивной выходке, мы, кажется, сблизились с отцом. Чужой человек стал почти родным, это ведь здорово!

Нина была права. Спустя примерно месяц, отец ей поведал о том, что скрывал долгие годы.

Что пробудило в нем исповедальную откровенность, судить не берусь. Может, взаправду сработало петушиное слово, или вдохновили перестроечные настроения, охватившие всю страну, то ли подтолкнула его болезнь, признаки которой становились все более очевидными, но факт остается фактом – Серый заговорил.

Это произошло в конце апреля. Погода уже позволяла расстаться с теплой верхней одеждой, но отец все еще кутался. Его оригинальный, внешний вид, естественно, привлекал внимание людей, гуляющих в Таврическом саду. Особенно серая вязанная шапка, надвинутая на глаза и закрывавшая брови, уши и часть шеи. Прохожие посмеивались и перешептывались. Но он этого не замечал – говорил не менее часа, чередуя беспрерывное бормотанье с долгими паузами, всхлипываниями и неожиданным смехом, сопровождаемым хриплым кашлем. Несколько раз Нина, вынуждена была переспрашивать, поскольку не понимала, о чем он говорит. И отец повторял, изъясняясь еще более непонятно.

Одним словом, если препарировать ее впечатления, отбрасывая пассажи, в которых сам черт ногу сломит, то вытанцовывалась такая история. Серый – сравнительно молодой лейтенант Госбезопасности (всегда в штатском), служивший в Новгородской области, приехал в Тихвин на день рождения к ровеснику-земляку (оба родом из Вологодской области). За праздничным столом увидел девушку по имени Лиза и обомлел. Ничего подобного ранее в своей жизни не испытывал. Поэтому после дня рождения, при каждой малейшей возможности лейтенант садился на мотоцикл ИЖ-56 с коляской и мчался в Тихвин, чтобы хотя бы пару часов побыть с Лизой. И Лиза потихоньку начала привыкать к лейтенанту. Ее уже не раздражала не шибко привлекательная внешность ухажера и его странноватые манеры, которые поначалу она называла ужимками. Со временем привычка превратилась в привязанность, а потом и в симпатию. На предложение лейтенанта выйти за него замуж, Лиза таинственно улыбнулась и едва слышно прошептала: «я подумаю…» В тот же вечер она очутилась с ним в одной постели.