Тотти. Император Рима

Вызов на «Вилла Пачелли» поступил после обеда: Розелла ждала ветеранов команды. Со мной отправились Де Росси, Давид Писарро и Перротта, там нас уже ждали Конти и Праде, сидящие рядом с президентом. После отставки Спаллетти нам говорили, что идет выбор между Манчини и Раньери, и хотели услышать наше мнение; мы, не сговариваясь, «проголосовали» за Манчини, который только недавно выиграл не одно скудетто с «Интером» и был более узнаваем на международном уровне. Это был бы знаковый выбор, он мотивировал бы всех. Руководство поблагодарило нас, мы уехали с виллы, убежденные, что клуб мог подписать и того и другого, но наше мнение склонило чашу весов. Я вернулся домой, поиграл немного с Кристианом, а за ужином включил телевизор.

– «Рома» официально объявила о назначении Клаудио Раньери, – сообщали новости. – Тренер родом из Тестаччо, он подписал контракт на два сезона.

Некоторое время я просидел с открытым ртом, а затем начал ломать себе голову: зачем тогда меня спрашивали?

Я позвонил Бруно Конти, но, прежде чем я открыл рот, он меня осадил:

– Вы, игроки, с ума посходили. Газет не читаете? У нас нет ни евро, клуб выставлен на продажу, а вы выбираете титулованного тренера, который захочет делать крупные приобретения на рынке… Раньери не попросил никого, и, значит, он для нас сейчас – лучший выбор.

Я ничего против не имел, но зачем тогда нас приглашали?

– Затем, – разъяснил он, – что клуб сейчас в такой ситуации, что от всех требуется проявление ответственности. Нам нужна ваша вовлеченность, вы – основополагающие игроки. Мы думали, что вы это понимаете. Нас едва удар не хватил, когда вы назвали Манчини…

Продолжать было бессмысленно, поэтому я завершил разговор, сказав, что Бруно прав. И сегодня я снова смеюсь, когда вспоминаю кое-какие заявления после ухода Спаллетти о том, что мы якобы поехали в аэропорт встречать Раньери… Ага, конечно. Раздевалка была так воодушевлена его возможным приездом, что несколькими часами ранее называла другое имя.

Сейчас, по прошествии времени (но на самом деле я уже в конце того сезона думал, что так и случится), мне приятно открыто признаться Раньери в том, что, работая с ним, я получил замечательный опыт, и если бы не Клаудио, то мне бы чего-то не хватало. Прежде всего Раньери – очень порядочный человек. Свойство, которое в этом обезумевшем мире уже становится недостатком, но это сильное качество, потому что оно «заставляет» других порядочных людей в раздевалке – а в те годы в «Роме» их было немало – отдавать всего себя ради помощи тренеру. К тому же он римлянин, и это было еще одним джокером, который мог сыграть на руку: он на лету подхватывал шутки, шутил и сам, поддерживал правильную дистанцию, но в ироничной атмосфере чувствовал себя свободно – а когда он приехал, это было действительно необходимо, потому что команде было трудно начинать все сначала. Мы выиграли два-три матча, потом снова забуксовали, а я опять повредил колено, прооперированное в прошлом году. Это случилось в матче с «Наполи» (два гола моему другу Моргану Де Санктису, второй – отличный, в дальний угол), я выбыл на месяц, а когда вернулся, то мы уже были в четырнадцати очках позади «Интера» Моуринью, и, само собой, между нами и ними была еще прорва команд. Однако перед тем, как к нам вернулась паранойя зоны вылета, нам удалось перезапустить мотор, и на этот раз всерьез.

Это был неудачный чемпионат для меня: я то оказывался в составе, то выпадал из него, потому что у меня постоянно были травмы. Но Вучинич уже был звездой, ему помогал Жулио Баптиста, и главное, что в январе из «Баварии» на правах аренды приехал Тони, ценнейший довесок. С Лукой нас связывал опыт чемпионата мира. Я звал его «Верблюдище» за его рост и обожал его как человека: у него замечательный характер и он, как и я, не хныкал напоказ. Его голевое чутье обеспечивало победы, это понятно, но еще и позволяло мне чувствовать себя полезным, даже когда я мучился позади него. Достаточно было отпасовать вперед, чтобы передохнуть минутку: он умел обращаться с мячом и был достаточно хитрым, чтобы оставить опекуна в дураках. Я его определял как «защитника в атаке», потому что он мог использовать для получения преимущества все приемчики, свойственные стопперу. Тони стал одной из ключевых фигур нашего возрождения, достаточно вспомнить, как он забил «Интеру» (2:1) – этот гол за семь туров до конца подтянул нас к миланцам на расстояние одного очка. Обогнали мы их в 33-м туре, когда обыграли «Аталанту», а они сыграли вничью во Флоренции. Ответ последовал в 35-м туре, когда мы жутко проиграли дома «Сампе», но об этом я уже рассказывал в главе о Кассано, и не заставляйте меня снова страдать. Между этими двумя матчами состоялось самое противоречивое дерби из всех, в которых я играл, и «Лацио» тут почти ни при чем. На этом стоит остановиться подробнее.