Тотти. Император Рима

В том сезоне я совершил свой самый грубый фол – удар сзади Марио Балотелли в финале Кубка Италии. Удар был не случайным. Я вышел на поле взвинченным из-за того, что Раньери не включил меня в стартовый состав – он объяснил, что хочет поберечь меня на оставшиеся два матча чемпионата, но ведь финал есть финал! До своего выхода на поле я со скамейки следил за непростой эволюцией игры, в которой терпеть Балотелли было намного труднее, чем обычно. Поясню: он очень талантливый футболист, но его никто не научил спортивным принципам. Он – кто-то вроде Кассано, если угодно, но с той разницей, что я немного вменяю это в вину «старикам» из «Интера». Я старался всеми способами объяснить Антонио, как нужно вести себя на поле (я имею в виду, по отношению к игрокам, поскольку правила хорошего тона надо соблюдать даже в таких матчах, когда удары сыпятся один за другим), старался объяснить, что нужно сдерживать свой бунтарский нрав, и Антонио многое принял. На Марио же лидеры «Интера», вероятно, быстро махнули рукой, а возможно, отчасти его поведение поощрялось агентом Мино Райолой, ведь другой его известный клиент, Златан Ибрагимович, вел себя схожим образом. Заявлять всему миру «Я самый лучший» – не в моих привычках, но я понимаю, что мы не все одинаковые. Но ты покажи это прежде, чем об этом трубить, и показывай это постоянно, а не только тогда, когда на тебя смотрят! Кроме того, чемпион уважает партнеров и соперников: он не жалуется на первых при неточном пасе и не насмехается над вторыми после выигранного эпизода.

С Балотелли прецеденты уже были. В тот вечер он снова оскорблял римлян, и Де Росси был уже на грани того, чтобы врезать ему, ребятам даже пришлось удерживать Даниэле. Я сказал сидящим рядом со мной на скамейке:

– Если меня выпустят на замену, я ему устрою!

У меня действительно кулаки чесались. Раньери отправил меня на поле в начале второго тайма, «Интер» уже вел в счете – в конце первого тайма отличился Милито. Я попытался восстановить равновесие, но не тут-то было – «Интер» оказался сильнее нас. Это, конечно, прибавило злости. И вот за три минуты до свистка на глаза падает пелена. Я играл против Балотелли на бровке, он в паузе пробормотал что-то типа: «Ну когда ж ты меня наконец остановишь?», приправляя это оскорблениями. И чаша моего терпения переполнилась. Игра возобновилась, он прошел с мячом до линии ворот, я следовал за ним, решив не просто ударить его, а именно нанести ему травму. Хотя мне там делать было и нечего, я вклинился между Таддеи и Марко Моттой, который должен был его опекать, и вломил ему от всей души. Даже не знаю, где был мяч, целился я в голеностоп, и Балотелли покатился по газону, крича от боли. Жуткий фол.

ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, ГДЕ БЫЛ МЯЧ, ЦЕЛИЛСЯ Я В ГОЛЕНОСТОП, И БАЛОТЕЛЛИ ПОКАТИЛСЯ ПО ГАЗОНУ, КРИЧА ОТ БОЛИ. ЖУТКИЙ ФОЛ.

Я подошел к нему, протянул руку, потом убрал ее, потому что понял, что, судя по силе удара, раньше чем через минуту он не поднимется. И я знаю, что столько времени нет: не ожидая красной карточки от Риццоли, которая, конечно, последовала, я направляюсь в раздевалку. По пути пересекаюсь с Майконом, мы похлопываем друг друга по плечу. Мы друг друга уважаем, это очевидно, но если призадуматься, отсутствие реакции игроков «Интера» показательно, и это худшее для Балотелли: мой фол был неигровым, это был просто удар, и такой фол должен был заставить его партнеров броситься ко мне, а моих одноклубников – защищать меня. Проще говоря, должно было случиться то, что и случилось в то время, когда арбитр уже давал финальный свисток – Таддеи подкатывался под Мунтари, что стало иллюстрацией напряженной обстановки этого вечера. Мой же фол не повлек за собой ничего подобного. Я ушел с ощущением того, что даже его партнеры хотели его ударить. «Олимпико» при этом аплодировал.

Годы спустя я приехал в расположение сборной, чтобы поприветствовать некоторых старых друзей, и ко мне подошел Балотелли. Я помнил, что мы после того случая не объяснялись, и почувствовал неловкость: по крайней мере, я мог бы ему позвонить. Я протянул ему руку, хотел что-то сказать, но он не дал мне времени: улыбаясь, обнял меня и спросил:

– Как дела, Франческо?

Спросил доброжелательно, и мы несколько минут поболтали. Другой человек. Позже мы обменивались сообщениями в соцсетях, на расстоянии, всегда очень дружелюбно и непринужденно. Молодые ребята, которые сейчас начинают карьеру в Серии А, часто не обладают тактом, присущим моему поколению, – мы даже стеснялись принимать душ вместе со «взрослыми», и это была преувеличенная застенчивость в другом смысле. Но если сегодняшние молодые игроки не сгорают и продолжают стремиться к высокому уровню, то однажды начинают это понимать. Закон таков: уважать других, показывать себя и только потом открывать рот. И так будет всегда, потому что это справедливый закон.