Тотти. Император Рима

Не стоило бы говорить это, потому что неправильно отбирать надежду у молодых, но я убежден, что у нас никогда не будет такой сильной сборной. Или, по крайней мере, у нас не будет такой сильной сборной до того, пока не найдется способ вырастить в клубах достаточное количество итальянцев, потому что водоем, в котором можно было наловить игроков, пересох: там всегда можно найти абсолютного гения, но семь-восемь топ-игроков сразу – нет, теория вероятностей говорит против этого.

Чтобы было более понятно: сегодня в раздевалке «Ромы» все говорят на английском, и мне это по-прежнему казалось ненормальным. Ради бога, мы все можем что-нибудь промямлить на английском, и всегда было так, что иностранцам помогали, пока они не выучат итальянский. Но сейчас многие и не пытаются его учить – все знают, что останутся в Риме на год или два, так чего напрягаться? Как результат, в раздевалке вроде нашей, которая в те времена могла сплотиться вокруг капитанов-римлян – от Ди Бартоломеи до Бруно Конти, от Джаннини до меня и Даниэле, – сегодня разговаривают как в раздевалках «Арсенала» или «Челси». Что? Это нормально? Да ладно! Сборная образца 2006 года была плодом многих лет богатого выбора и общего пути, который все проходили через молодежные команды. Помните мой гол в ворота Мексики на молодежном чемпионате мира в Японии и Буффона, который бежал через все поле, чтобы обнять меня? Это был 1993-й, а мы оба уже были партнерами по сборной.

Другой аспект сегодняшнего времени, который я нахожу губительным для командного духа, – это смартфоны, с их возможностями (в остальных отношениях – фантастическими), которые позволяют тебе перенестись на другой конец света и отключиться от окружающих в любую минуту. В том числе в те минуты, когда ты должен жить динамикой команды. Сборная 2006-го, как и все команды того времени, приезжала на стадион на автобусе, слушая одну и ту же музыку из орущих динамиков Матерацци. Не только знаменитую «Seven Nation Army» – были и другие песни, которые нас заводили как пружину уже одним тем фактом, что мы слушали их вместе. В последующие годы в «Роме» я много раз предлагал вернуться в прошлое – выключать телефоны, никаких наушников, общая музыка. Но это уже невозможно, у всех находятся причины для того, чтобы держать телефон включенным: кто-то должен жене позвонить и сказать, в какой кассе для нее оставлены билеты, кто-то ждет сообщение в WhatsApp от друзей, которые должны сказать, в каком ресторане встречаются после матча, кто-то хочет знать до самого стартового свистка, какая у ребенка температура… Все это нужно, но насколько же сильно это отдаляет тебя от других!..

Когда до матча остается час и ты знаешь, что вскоре надо будет жертвовать собой ради других и что другие будут жертвовать собой ради тебя, то партнеры по команде становятся твоей семьей, твоим убежищем, твоим стимулом. Ты не можешь общаться с ними как с посторонними, это тебе не коллеги в офисе. Они – братья, и итог будет один для всех: не бывает так, что ты выиграл, а они проиграли. Личные эмоции должны синхронизироваться с командными, и пусть это и покажется странным, но одна песня, прослушанная всеми в автобусе, способствует пониманию на поле. Закончу отступление заметкой о своем последнем сезоне: все полагали, что постарели мои ноги, хотя на самом деле я из-за этих постоянных мыслей, этой ностальгии, чувствовал себя постаревшим головой. Постаревшим, но не выжившим из ума; и теперь, на своей новой должности, я еще не раз вернусь к вопросу о том, как надо заводить пружину…

Вернемся к рассказу об отъезде в Германию и о климате доверия, который мы чувствовали, общаясь между собой, в отличие от того тяжелого духа, который витал вокруг «Кальчополи»[22]. На эту тему было собрание в самом начале нашей подготовки, и мы единогласно приняли два решения: игнорировать любые вопросы по этому делу от журналистов и не говорить об этом между собой, даже не шутить, потому что все мы были глубоко убеждены в порядочности всех наших игроков. Не в порядочности начальства (материалы в прессе уничтожали их каждое утро), а в том факте, что у Буффона, Каннаваро, Дель Пьеро и других игроков «Юве» не могло быть ничего общего с «Кальчополи». И, понимая сложность их положения, лучше было избегать даже шуток. Признаюсь вам: когда пошли слухи, что игроки «Юве» могут уйти из команды в том случае, если клуб накажут, я навострил уши, чтобы не пропустить ничего, связанного с Буффоном. Из уважения к Джиджи напрямую я его никогда об этом не спрашивал (кроме той ночи, когда мы праздновали в Большом цирке, в необычной и немного нетрезвой обстановке). Однако если бы прозвучало хоть полслова, заключающее в себе вероятность его перехода, то я терзал бы его, пока он не согласился бы приехать в «Рому». Но Джиджи не дал мне такой возможности.