«Товарищ Керенский»

…мимо Таврического дворца случайно проходила рота какого-то полка с офицером. <…> Вдруг на подъезде показывается Керенский и кричит:

– Солдаты, Государственная дума с вами!

Пламенная речь его увлекает роту и ее начальника… Через минуту – Керенский бросает в зал заседаний лозунг, который все так искали в эти мучительные часы:

– Члены Государственной думы, солдаты с нами! Вот они!..

Еще через минуту Керенский отрядил взвод солдат для ареста и доставки в Таврический дворец министра Щегловитова. И еще через минуту – Волынский полк уже знал, что ему делать – куда идти.

С этого и началось…

Факт это или легенда, но эта формула слиянности демократической идеи (Думы) с демократической «материей» (солдаты) не случайно была найдена именно Керенским. А по этой формуле, как известно, разрешена была и вся «задача» революции[225].

Согласно другим слухам, Керенский был готов завоевывать армию для революции. Его одесский биограф писал: «Двадцать пять тысяч вооруженных солдат шли к Таврическому дворцу. Для чего? Для того, чтобы не оставить, по приказу царя, камня на камне от крамольного гнезда, или для того, чтобы принести благую весть освобождения народа и раскрепощения армии?! Не от кого было ждать ответа. Он приближался оттуда, с гулом солдатских шагов и везомых пушек». И в этот напряженный момент, когда, по словам автора брошюры, в души депутатов заползало «леденящее сомнение», навстречу войскам выскочил «худенький человек, бледный как смерть, без шапки». Дело революции было выиграно. «Но не знал же этот маленький саратовский адвокат, чтó его ждет на крыльце – красное знамя или штыки царских солдат. С самопожертвования он начал революцию и этот тяжелый крест несет на себе до сих дней»[226]. В этой фактически совершенно неверной версии событий Керенский предстает как спаситель революции, предотвращающий некую карательную экспедицию.

Эпизод с введением восставших солдат в Думу использовался сторонниками Керенского и для обоснования его права занять пост военного министра в мае 1917 года: «Керенский первый взял в свои руки власть над революционной армией, когда ее полки подходили к Таврическому дворцу», – писала газета сторонников министра[227].

И для многих современников, придерживавшихся левых взглядов, именно этот поступок придавал Керенскому особый статус вождя революции. Обращение моряков балтийского крейсера «Россия», принятое уже после Апрельского кризиса (но до 5 мая 1917 года), гласило:

Видел ли кто хоть одного буржуя на улицах революции? Такие, как Милюков, Гучков, кроме товарища Керенского, все попрятались кто куда. Когда восставший революционный народ, придя к Таврическому дворцу, просил дать ему руководителя, один лишь товарищ Керенский согласился быть таковым и стать во главе их, просивших хлеба и свободы, но остальные министры теперешнего Временного правительства лишь только взяли портфели в свои кровавые руки, которые были запачканы кровью наших братьев, борцов за свободу[228].

Показательно, что этот текст, составленный низовыми активистами, был направлен в «Солдатскую правду» и газета Военной организации большевиков опубликовала его, хотя в это время пропаганда данной партии уже начала атаку против военного министра. Можно предположить, что даже некоторые сторонники большевиков все еще считали Керенского героем революции; во всяком случае, он противопоставлялся министрам-«буржуям».