Товарищ комбат

Батальон Губкина, взаимодействуя с ротами Поздеева, через лес Котовщизна вышел к реке Шервинта. Левее снова стал виден Науместис. Георгий с волнением смотрел в бинокль на возвышающийся в центре города белый костел. Соседнему полку удалось закрепиться на восточной окраине города. Для связи с ним комбат послал одного из своих лучших солдат — Чернобаева.

— И еще узнайте в штабе, не известно ли им что-либо о судьбе командира погранзаставы старшего лейтенанта Губкина? — попросил Георгий связного.

— Товарищ капитан, это ваш брат? — осторожно спросил Чернобаев.

— Да.

Некоторое время Губкин наблюдал в бинокль, как Чернобаев пробирался по лощине, но вскоре его внимание отвлекли танки на левом фланге батальона. Они двигались двумя колоннами, в каждой по десять машин. Комбат плохо различал их силуэты и поэтому колебался, открыть по ним огонь или нет. Колонна танков двигалась прямо на его батальон. Вдруг танки остановились, открылись их верхние люки. Только теперь Георгий Никитович разглядел на башнях красные звезды и с облегчением вздохнул.

Командир батальона тяжелых танков ИС, немолодой майор, подъехал к Губкину и сообщил, что ему приказано поддержать правофланговую дивизию армии генерала Галицкого при наступлении на Восточную Пруссию. Он не нашел пехоту и просил помочь ему. Губкин знал, что части Галицкого отстали, но его вдруг осенила мысль: «Вот бы мне этот танковый батальон на часок».

— Решается судьба операции, а вы по тылам блуждаете, вместо того чтобы вести за собой пехоту, — резко сказал он. — Видать, тепло у вас в танке, в одной гимнастерке выскочили. А я, грешным делом, чуть не открыл огонь из пушек. Было бы совсем жарко. На ваше счастье, решился подпустить поближе.

— За то, что разобрались, спасибо. Кстати, это входит в ваши обязанности. А в отношении того, как нам поступать, мы сами как-нибудь решим. Вы нам только укажите, где найти пехоту Галицкого.

— Товарищ майор, пехота Галицкого отстала, пока она подойдет, вы могли бы оказать нам большую помощь.

— Послушайте, капитан, поймите, нас лимитируют моточасы и боеприпасы. Если мы израсходуем их с вами, то с чем вернемся к своим?

— А мы для вас чужие, что ли? Победа одна на всех. И если ваша пехота войдет в готовый прорыв, хуже ей не будет.

— Капитан, вы шутите! Когда же это такое количество тяжелых танков поддерживало стрелковый батальон? Мы направлены на усиление целой дивизии!

Доводы майора охладили Губкина. Но он все еще не отказался от мысли воспользоваться помощью танкистов.

— Товарищ майор, у нас с вами одна общая задача: как можно скорее разгромить врага. Мой батальон, к вашему сведению, составляет передовой отряд дивизии генерала Городовикова!

Майор заколебался. Автоматчики, оказавшиеся рядом, с надеждой поглядывали на него, как бы спрашивая: неужели пошлете нас на штурм железобетона без прикрытия танков?

Соблазн ворваться в Восточную Пруссию одними из первых был так велик, что майор не устоял перед ним. Поколебавшись еще немного, он махнул рукой и дал команду: «Заводи моторы!»

Губкин по телефону доложил командиру полка подполковнику Басерову о том, что подошли танки сопровождения пехоты армии генерала Галицкого, а самой пехоты нет, она отстала. И что он просит согласовать с командованием, чтобы на время вторжения эти танки переподчинили ему. Но связь внезапно прервалась. Тогда комбат на свой страх и риск поставил задачу командиру танкового батальона…

Четвертая и шестая стрелковые роты за тяжелыми танками ИС ударили в обход Науместиса с юга, перерезав шоссе Науместис — Кибартай. Танки, пройдя проволочные заграждения, стали утюжить вражеские траншеи. Поспевать за танками было невозможно, они вырвались вперед. Четвертая рота с ходу форсировала вброд реку Шервинту и заняла высотку на противоположном берегу. Солдаты пристально вглядывались в холмистую равнину, открывшуюся перед ними. Правее возвышались кирки первого городка фашистской Германии — Ширвиндта. Настал долгожданный час. Вот она, Восточная Пруссия! Кто из бойцов и офицеров не мечтал дожить до этого радостного дня!

Однако им предстояли жестокие бои, и час от часу становилось труднее. Взаимодействие с танковым батальоном закончилось. Его командир получил новый приказ. Мощные танки двинулись влево и вскоре скрылись за горизонтом.

Радист передал Губкину переговорную трубку. Комполка поздравил его с вторжением в Восточную Пруссию. Между тем гитлеровцы опомнились и открыли по батальону сильный огонь. Застучали пулеметы, завыли мины, хлестануло раскаленными осколками металла, враг перешел в контратаку. Вновь вспыхнула ожесточенная схватка. Судьбу ее решил приданный батальону артиллерийско-противотанковый дивизион. Враг не выдержал пушечного огня с прямой наводки, и бойцы Губкина, отразив контратаку, снова перешли в наступление.

— Первый взвод ворвался в бараки на южной окраине Ширвиндта, — доложил по телефону командир шестой роты старший лейтенант Ахметов.

— Развивайте успех в направлении северной окраины Ширвиндта! — приказал комбат.

— Товарищ Сорок первый, в подвалах бараков наши пленные солдаты.