Товарищ комбат

Со второй попытки КВ наконец выскочил вперед, оставив за собой оголенный до красной глины след. Когда танк Волкова достиг середины высоты, гул вражеских машин, преследующих нашу колонну параллельным курсом, стал слышен уже впереди, артиллерийская канонада усилилась. По всему было видно, что гитлеровцы успели перерезать дорогу. Волков считал, что противник столкнулся с нашими передовыми частями. В этих условиях обстановка, конечно, могла сложиться по-разному. В случае если бы гитлеровцам удалось опрокинуть заслон, Волкову пришлось бы всю боевую технику взорвать и выходить из окружения лишь со стрелковым оружием. Танки не могли свернуть с дороги из-за больших снежных заносов.

Во что бы то ни стало и как можно быстрее надо было овладеть высотой. Подъем к вершине становился все круче, и танки могли просто перевернуться. Но генерал Волков личным примером увлек за собой танкистов.

Вскоре его КВ вполз на вершину высоты. Оттуда стали видны две дороги, разветвлявшиеся на юго-восток и на восток. Впереди, за чахлой рощицей, раскинулось село. Разведдозор донес, что там располагаются тыловые подразделения частей нашего кавкорпуса. Колонна двинулась к селу.

Утро наступило ясное и морозное. Немцы лишь изредка стреляли шрапнелью по той роще, где час назад передовые артиллерийские части кавкорпуса дали бой вражеской танковой колонне.

Генерал Волков, распорядившись накормить людей, сам направился на КП кавкорпуса, где встретился с начальником штаба. Полковник признался:

— Я, грешным делом, чуть маху не дал: приказал открыть огонь. Мои разведчики доложили, что столкнулись с танковой колонной врага. На счастье, командующий артиллерией усомнился в их докладе и направил своих корректировщиков. Когда те сообщили, что выходят из окружения наши танки, мы, конечно, обрадовались…

— Ваших разведчиков, как и моих, не сухой колбасой, а сухой соломой надо кормить! — пошутил Волков.

— С разведчиками разберемся. У немцев подошли резервы, они готовятся к наступлению. Что намерены делать вы?

— Приказано поступить в распоряжение генерала Рыбалко.

Не успел Волков вернуться на свой КП, как обстановка резко изменилась: немцы ринулись в атаку. Врагу удалось оттеснить кавкорпус и присоединившиеся к нему части правой колонны 184-й стрелковой дивизии, которые также вышли из окружения. Танки, артиллерия и пехота, следовавшие в составе левой колонны генерала Волкова, были брошены к ним на помощь.

Стрелковый полк, куда входил взвод станковых пулеметов Губкина, был временно подчинен 25-й гвардейской дивизии и занял оборону южнее Соколова, на стыке с отдельным чехословацким батальоном полковника Свободы.

Губкин обрадовался, узнав о том, что чехословацкие воины сражаются на нашей стороне и что еще один союзник начал боевые действия против фашистской Германии. Он с любопытством разглядывал их форму, необычную кокарду на шапке. Вооружение в батальоне было наше. Особенно поразило лейтенанта сходство наших и чехословацких воинов во внешности, языке, обычаях. Это, видимо, и сближало быстро людей, делало их друзьями.

На наблюдательном пункте командира первой роты надпоручика Отакара Яроша накрыли импровизированный стол. На ящике из-под махорки разложили хлеб, галеты, сало, колбасу, американскую тушенку. Чехословацким друзьям больше всего понравилось русское сало. Только выпить ничего не нашлось, лишь к вечеру должны были подвезти наркомовские. Вместо водки пили чай.

Гитлеровское командование не оставило без внимания батальон Свободы и бросило против него в бой сразу около шестидесяти танков в сопровождении автоматчиков, пытаясь во что бы то ни стало расправиться с отважными чехословацкими воинами. Соколово несколько раз переходило из рук в руки. Враг превосходил в силах роту Отакара Яроша, и на прикрытие ее фланга был брошен взвод станковых пулеметов Губкина. Гитлеровцы попали под кинжальный огонь советских пулеметчиков.

Много фашистов полегло в том бою. Первая рота батальона Свободы получила приказ отойти на новые позиции.

На прощание Ярош, окинув Георгия долгим взглядом, сказал:

— Спасибо, друже, за крепкую поддержку. До скорой встречи!

Немцы обнаружили отход чехословацкого подразделения с переднего края и навалились на позиции бойцов Губкина. Им пришлось отбить подряд шесть атак. Роте Отакара Яроша под утро удалось закрепиться на новом рубеже. Но встретиться двум побратимам-командирам не было суждено: в эту грозную ночь Ярош пал смертью храбрых. Позже Георгий узнал, что посмертно Отакару Ярошу, первому из иностранцев, было присвоено звание Героя Советского Союза.

В боях под Соколовой солдаты надпоручика Отакара Яроша и лейтенанта Губкина на поле боя скрепили совместно пролитой кровью братский союз.

Гитлеровские танковые дивизии СС так и не смогли прорваться на этом участке к Харькову по кратчайшему пути с юга. Враг вынужден был провести перегруппировку и перебросить крупные силы на север. Оборона по реке Мже — на рубеже дружбы советских и чехословацких воинов — оказалась непреодолимой для противника.