Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

В витиеватые рассуждения о Лу Сине Цзян Цин пустилась как-то около полуночи. Её слушатели то и дело клевали носом и взбадривали себя горячим чаем и чередующимися компрессами из холодных и горячих, а затем влажных и сухих полотенец, энергия же Цзян Цин была неиссякаема. От изнуряющей жары, усиливаемой ярким искусственным освещением, на её лбу выступили капельки пота. Не прерывая своего монолога, она время от времени запускала руку в пластиковый бумажник, вынимала зелёно-белую расчёску и проводила ею поверх своих коротко остриженных волос, чтобы пригладить их.

Относительно биографии Лу Синя она сказала, что ещё юношей он «выступал против конфуцианства». В годы перед «движением 4 мая» 1919 года, часть которых он провёл, обучаясь в Японии, он стал «радикальным буржуазным демократом». В середине 20‑х годов политические преследования северного милитаристского правительства заставили Лу Синя уйти с преподавательской работы в Пекинском женском педагогическом училище, где он оказался вовлечённым в спор о назначении реакционного директора — женщины (Ян Инью). В 1926 году он получил преподавательскую должность в Амойском [Сямыньском] университете, в следующем году переехал в Кантон, где возглавил литературный факультет Университета имени Сунь Ятсена. Он прибыл в Шанхай в 1927 году, то есть в поворотный момент политической истории страны. Там он стал называть себя «наблюдателем течения» и три следующих года изучал народ. Затем он оставил простое наблюдение жизни народа и взялся за перо, как за оружие[66].

Лу Синь ещё находился в Шанхае, когда Цзян Цин прибыла туда в 1933 году. Там свирепствовал белый террор. Подпольные ячейки партии подвергались частым нападениям, и иногда удар наносился по нескольким ячейкам в один день. Хотя Лу Синь никогда не был членом партии, он старался защитить друзей-коммунистов. Например, генерал Чэнь Гэн из Красной армии, раненный в кампаниях по окружению в Центральных советских районах, в 1933 году отправился лечиться в Шанхай. Лу Синь, узнав о его приезде, пригласил его к себе в дом и познакомился с ним[67]. Чэнь Гэн и другой командир Красной армии, Се Фучжи, какое-то время жили под защитой дома Лу Сипя. Писатель и бывший партийный лидер Цюй Цюбо[68] тоже был близким другом Лу Синя. Но это было до того, как он стал «ренегатом», резко добавила она.

Она почитала Лу Синя ещё в молодости, когда необычное выражение содержания было слишком тонко для её понимания. Она постоянно читала его более просто написанные очерки под заголовком «Понемногу обо всём» и другие произведения, которые он писал для литературного приложения шанхайской газеты «Шэньбао». Узнать, какие произведения принадлежат именно ему, было мудрено, ибо он всё время подписывался разными псевдонимами, чтобы запутать политические власти, полные решимости заставить его замолчать. Со временем она научилась узнавать его произведения по стилю.

Знал ли о ней Лу Синь, спросила я её. Когда она жила в Шанхае, кто-то сказал ей однажды, что Лу Синь видел её выступление на сцене, ответила она, слегка покраснев. Ей так говорили, подчеркнула она, точно она не знает.

В середине 30‑х годов она была лишь незначительным человеком и ещё не оценила Лу Синя во всей полноте. Но позже она узнала, что Председатель Мао давно знает Лу Синя как блестящего знатока общества и писателя. Находясь на Северо-Западе, Председатель жадно читал все статьи Лу Синя, какие только мог достать. Где бы он ни оказывался, он всегда искал новые произведения Лу Синя. Прочитав очерк Лу Синя «Моё открытое письмо», Председатель обсудил его с Чжоу Эньлаем и заявил: «Этот человек действительно честен!»

Став женой Председателя (так Цзян Цин обычно выражала резкий скачок в своём положении), она к своему удивлению, узнала, что у участников Великого похода было с собой совсем мало книг, в том числе работ Маркса и Ленина. В последующие годы многие из этих книг похитили те, кто понял их уникальную историческую ценность. Ей удалось получить обратно несколько томов с собственноручными пометками Председателя. Она подчеркнула, насколько ценными стали эти книги.

После того как в 1935 году Красная армия дошла до севера Шэньси, партия послала кого-то установить контакт с Лу Синем, чтобы защитить его и привлечь к своему делу. Сначала этот человек искал Лу Синя в Шанхае, где, как знала партия, его жизнь была в опасности, но не смог его найти. Поиски начались по всей стране, но безрезультатно. Если бы Председателю удалось вызволить Лу Синя из Шанхая и переправить в районы расположения коммунистов, доверительно предположила Цзян Цин, тот не поддался бы так легко болезни (Лу Синь умер в октябре 1936 года); при поддержке партии он прожил бы дольше.