Традиция, трансгрессия, компромисс

Здесь Вера Игнатьевна не рассказывает какую-то конкретную историю; вместо этого она предлагает более глубокое объяснение того, какова социальная функция домового, открывая тем самым доступ к ценностям и нормам того сообщества, которому она принадлежит. В этом сообществе важно звать с собой доброходушку при перемещении в новое социальное пространство, чтобы найти себе в нем правильное место. Вера Игнатьевна использует глагол «напостынет», произведенный от прилагательного «постылый»: нелюбимый, человек или предмет, который стал невыносимым в психологическом смысле[123]. Важно иметь отношения со своим мистическим альтер эго: их наличие обеспечивает человека должным местом в социальном пространстве отношений и связей. Вера Игнатьевна старается научить своих молодых собеседниц создавать жизненно важные для них, с ее точки зрения, отношения:

– То есть куда бы я ни ехала, всегда доброходушку надо звать с собой?

– Да, да-да-да.

– Так это получается, он с тобой постоянно.

– Да. …

– А он охраняет как-то?

– Да.

– А дворовый какой-нибудь есть, дворовой?

Интервьюер вновь не понимает, что собеседница говорит о том, как нужно действовать в мире, говорит о сценариях, а не о том, как мистический мир «объективно» устроен.

– Вот это и есть этот, он и есть, это один самый дворовой, ломовой и доброходушка. Это один-то, и тут всё.

– А там, например, просто на улице какой-нибудь есть тоже хозяин?

Вера Игнатьевна в своей роли терпеливой наставницы старается перевести это понятие на язык, который, как ей кажется, будет более понятным ее городским собеседницам:

– А на улице… дак это опять ты. У каждого хранитель свой есть, ангел-хранитель, <нрзб.> и ангел с тобой пойдет. У каждого человека, как человек рождается, так и ангел дается, говорят, у каждого человека он. Ты идешь, и он возле тебя идет, ты его не видишь. (20 июля 2005 г., Siam24-6)

Последнее замечание Веры Игнатьевны выявляет суть возникшего между собеседниками непонимания: для нее фокус на человеке: «а на улице, дак это опять ты». То есть любой разговор о доброходушке – это разговор о социальном мире. Мифологическое существо – отражение связи между социальным миром здесь (в этом мире) и социальным миром там (в мире сил), название существа и его внешний вид не имеют для нее большого значения. Для молодых фольклористов, напротив, имя и внешность представляют собой самую осязаемую примету экзотической культуры с малопонятными верованиями и убеждениями. Если удастся найти рассказ о встрече с существом, то это будет еще одним доказательством того, что эти странные верования все еще живы. Очевидно, что интервьюеры занимают здесь двойственную позицию. С одной стороны, они считают, что «собирают информацию» (позиция власти, которую их не учили занимать), а с другой стороны, они играют роль любопытных, неопытных молодых людей, столкнувшихся с иной, экзотической культурой.

Поскольку Вера Игнатьевна не знала или не разделяла целей интервьюеров, она искала и в конце концов нашла подходящий для ситуации способ взаимодействия. Она неохотно говорит о «событиях», поскольку они не дают объяснения тому, что такое домовой, но с охотой трактует социальные нормы, которых человек должен придерживаться. Она с радостью передает свои знания о конструировании социального пространства, предлагая своим собеседницам сценарий, который они могут использовать, чтобы понимать события собственной жизни. Императив, который стоит за этим поведенческим сценарием, очень важен для нее: в жизни надо оставлять место для действия высших сил, человек не должен действовать только по своей воле, он должен прибегать к помощи: как говорят религиозные люди в деревне, «Господь управит». Высшие силы должны брать на себя ситуации, которые человек не в состоянии контролировать, например когда человек находится в пути, оставляет маленьких детей без присмотра, выгоняет скотину на пастбище и т.п. Вера Игнатьевна делится этой мудростью с молодыми девушками, говоря, что, когда доброходушка будет заботиться о скотине, на самом деле он будет заботиться и об их жизни.