Траектория полета

Она снова взглянула в окно. Лайл ушел, а Берди положила голову отцу на колени, как маленькая девочка. Мейси подумала, что с момента отъезда Джорджии мать ведет себя почти как ребенок. Словно вся ее взрослость растаяла и испарилась в летней жаре. Берди стягивала волосы в простой хвост, как у Бекки, и даже двигалась с неуклюжестью ребенка, не осознающего потенциальной опасности окружающих предметов. Вот и сейчас – сидела у пасеки, куда никто из них не отважился бы пойти. Берди словно решила играть нового персонажа. Мейси, хмурясь, глядела в окно, чувствуя изменение в атмосфере, не имеющее никакого отношения к погоде.

Телефон Бекки зазвонил. Мейси удивилась, когда услышала ее новый рингтон. Популярная песня группы «Экосмит». Совсем недавно в ее телефоне звучало «Отпусти и забудь» из мультика «Холодное сердце». Вроде бы пустяк, но Мейси приняла это как знак отдаления. Ее маленькая девочка превращалась в подростка, а Мейси к этому еще не готова.

Бекки нажала «отбой» и перевернула телефон экраном вниз.

– Хочешь, я заплету тебе французскую косичку?

Бекки опять пожала плечами.

Мейси принялась разделять ее волосы на три части и спросила как бы невзначай:

– Кто звонил?

Бекки быстро поднесла ко рту обкусанный ноготь большого пальца. Мейси сдержалась и не напомнила ей, что это плохая привычка. Она ждала, когда дочь заговорит, медленно сплетая пряди в плотную косу.

– Тетя Джорджия, – наконец ответила Бекки.

Мейси продолжала плести.

– Да? Не знала, что у нее есть твой номер.

– Я ей дала. Чтобы она могла звонить мне по своему мобильному телефону.

Вот тут Мейси плести косу перестала.

– У нее есть мобильный?

Бекки так энергично кивнула, что пряди выскользнули из рук Мейси.

– Мне хочется говорить с ней иногда. – Бекки поднесла к губам указательный палец и тоже стала его покусывать. – Я и твой номер дала ей, на случай, если она захочет с тобой поговорить.

– Хорошо, – проговорила Мейси, хотя испытывала смешанные чувства. У Джорджии всегда была возможность позвонить ей на домашний, но звонок по мобильному – нечто более личное. Может, именно поэтому Джорджия ей пока не звонила? Некоторые вещи легче оставить невысказанными.

– Вы уже созванивались? – спросила Мейси.

– Угу.

Мейси закусила губу, чтобы ничего не сказать, и продолжала плести, притворяясь, что полностью поглощена своим занятием.

– Мы говорили о Берди.

– О Берди? – Мейси сдержалась, не сказав: Почему ты со мной не говорила о Берди?

– Угу. – Правой рукой Бекки почесала ярко-красный след от комариного укуса. – Берди со мной разговаривает.

Мейси вспомнила подслушанный у двери дедушкиной комнаты шепот и поняла, что в глубине души она верила, что Берди снова разговаривает. Но, видимо, не была готова услышать то, что Берди может сказать.

– Я имею в виду, она по-настоящему разговаривает. Это началось с той ночи, когда папа привез ее домой в своей патрульной машине. Она пришла ко мне в комнату, села на край кровати и заговорила. Я испугалась, поэтому позвонила тете Джорджии.

Мейси перестала притворяться незаинтересованным наблюдателем. Она прошла к окну и села на подоконник лицом к дочери.

– Почему ты испугалась?

– Берди хочет что-то в-вспомнить. Что-то в-важное, но она не п-помнит, что именно. Сказала, что дедушка знает, но не хочет ей говорить.

– В этом ничего нет пугающего. Что-то еще?

Бекки в нерешительности покусала нижнюю губу.

– Она с-сказала, что человек в грузовике тоже это знал.

Мейси застыла.

– Она знает, кто он – тот человек в грузовике?

Бекки пожала плечами:

– Она не г-говорит, секрет. И она д-должна сохранить его. И она хочет снова г-говорить. Со всеми.

– Это все?

Бекки помотала головой:

– Нет. – Она настойчиво посмотрела в глаза Мейси – просто копия Джорджии, Мейси с трудом не отвела взгляд. – В ее чемодане б-было что-то, чего там б-больше нет, но она хочет найти. – По лицу Бекки потекли слезы. – Я думаю, она сошла с ума.

Мейси чуть не рассмеялась вслух. Этот поезд давно ушел. Так всегда говорила Джорджия, когда они обсуждали душевное состояние их матери.

– И я д-думаю, она хочет, чтобы я ей п-помогла.

Вся веселость Мейси немедленно испарилась.

– Почему – ты?

– П-потому что я единственная, с кем она может г-говорить.

Мейси встала, обняла Бекки и, как будто той было все еще четыре года, подняла ее и усадила себе на колени, удивившись, что Бекки не протестует. Наоборот, она прижалась головой к ее груди.

– Я с тобой, дорогая. Ты ведь знаешь, что всегда можешь со мной поговорить.

– И с тетей Джорджией?

– Да. И с тетей Джорджией. Мы обе очень любим тебя, мы хотим для тебя только самого лучшего. Только в следующий раз приходи ко мне к первой, хорошо?

– Потому что ты моя мама?

Что-то сдавило горло Мейси, и ей пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она смогла говорить.

– Да. Потому что я твоя мама.

Бекки некоторое время молчала.

– Я нашла суповую чашку. Она была в комоде Берди, и я не говорила, потому что боялась, что ты будешь меня ругать за то, что я рылась в ее вещах.