Трагедия династии Романовых

Пока я ходил по казармам, во дворце завершались последние приготовления. Выносили багаж, грузили в автомобили.

В ночь перед дальней дорогой я под свою ответственность разрешил царю свидеться с братом, великим князем Михаилом. Мне пришлось присутствовать при их прощании. Оба были заметно и глубоко взволнованы первой встречей после падения монархии. Долго молчали, не находя слов. Потом завязался обрывистый разговор с короткими незначительными фразами, характерными для таких кратких свиданий. Как Аликс? Как матушка? Куда ты теперь? И так далее. Они стояли друг перед другом, неловко переминаясь с ноги на ногу, время от времени хватая друг друга за руку, за пуговицу… Наконец стали прощаться. Кто мог подумать, что братья видятся в последний раз?

Великий князь Михаил хотел повидать детей, но я не мог позволить, визит его и так затянулся, время нас поджимало.

В ту долгую, бессонную, беспокойную, беспорядочную ночь цесаревич чересчур разыгрался и возбудился. Без конца бегал из дальних комнат в наше крыло, любопытствуя, что происходит в рабочем кабинете царя.

Летели минуты, все было готово, а поезд не выходил. Целая ночь беспокойства, сомнений, колебаний. Железнодорожники тянули с формированием и отправкой состава, раздавались загадочные телефонные звонки, задавались вопросы… Время шло, начинало светать. Состав пришел лишь на заре. Нам оставалось только сесть в машины и направиться к находившейся неподалеку станции Александровская, где ждал поезд.

Конечно, порядок выезда из дворца был детально установлен заранее, но, как всегда бывает при отъезде, возникла некоторая сумятица. В тот момент я впервые увидел в рыдавшей взволнованной Александре Федоровне мать и жену. Перевозбужденные дети не слишком переживали.

Наконец все было готово. Настал печальный момент прощания с теми, кто оставался. Расселись по заранее распределенным местам. Казаки окружили кортеж во главе с моим автомобилем, следом за которым шел царский. Солнце уже светило, когда мы отъехали от дворца, но город еще спал.

Подъехали к поезду, сверили списки отъезжающих, в последний раз попрощались.

Поезд тронулся…

Царскую семью сопровождали в Тобольск тридцать девять свитских и два представителя Временного правительства – П. М. Макаров и В. М. Вершинин. Военным комендантом был еще полковник Кобылинский, которому слишком ретивые монархисты устроили невыносимую жизнь, объявляя тюремщиком царя, проклятым ставленником Керенского, хотя император в своем дневнике назвал его своим «последним другом».

Мои представители описали переезд царя с семьей в Тобольск в путевом журнале, который я буду пространно цитировать далее, как до сих пор не опубликованный исторический документ.