Трагедия на Витимском тракте

Телега остановилась буквально в десяти метрах от места, где были найдены трупы Анохина и Крылова. Но Колер заявил, что убийство произошло не здесь, а дальше, что лес здесь слишком далеко от дороги, а там был значительно ближе.

— Покажите точно, где на вас было совершено нападение! — потребовал Васильев.

Козер, прихрамывая, направился по тракту в сторону Читы. Пройдя шагов двести, он остановился, огляделся и сказал:

— Вот здесь!

Лес здесь действительно был ближе. Козер вел себя столь уверенно, что Васильев засомневался, а вдруг бандиты зачем–либо сделали попытку скрыть истинное место убийства?

Вместе с Кибиревым он тщательно осмотрел все вокруг, но никаких следов преступления не обнаружил.

Ничего не говоря об этом стоявшему на дороге Козеру, Васильев предложил ему указать путь побега и место, где были брошены ружье и шуба.

Козер не смог сделать и этого.

Тогда Васильев повел его к месту, где было обнаружено ружье.

— Узнаете?

— Да, кажется, здесь, — растерянно произнес Козер.

— Теперь укажите, где вы скинули с себя шубу!

Не сразу, но довольно точно Козер уже сам нашел густые заросли березняка, продираясь сквозь которые он счел тогда за лучшее расстаться с шубой.

Васильев пережил напряженные решающие минуты. Если бы Козер ошибся и на этот раз, то пришлось бы тут же объявить его арестованным по подозрению в соучастии в преступлении.

Козер и сам чувствовал всю ответственность момента. Все его искренние и легко подтверждаемые показания, данные в Мухор–Кондуе, вдруг стали рушиться и лихорадочно приобретать угрожающий характер придуманной им версии.

Поэтому он уже не торопился, внимательно осматривался, вспоминал… А когда по лицу Васильева понял, что не ошибся, то даже не выдержал, в бессилье опустился на землю и, закрыв лицо руками, сидел, пока помнач уездной милиции составлял протокол об опознании свидетелем места преступления.

4

В Читу приехали вечером. Несмотря на поздний час, следователь по особо важным делам народно–политического суда Фомин находился в служебном кабинете. Усталый, не спавший двое суток Васильев положил ему на стол целую стопу новых протоколов, попросил расписку о их вручении и поинтересовался — выявлено ли что–либо новое?

— Пока ничего, — ответил Фомин, жадно набрасываясь на протоколы. Васильев понял, что расписку Фомин даст только после ознакомления с бумагами и, устроившись на диване, стал ждать.

Фомин только что вернулся из городской больницы, где проводилась судебно–медицинская экспертиза. Врач–эксперт Пахолков установил, что смертельные раны Анохину и Крылову нанесены из огнестрельного оружия с близкого расстояния, а ряд других — сделаны до и после смерти. Убийство относилось к разряду особенно зверских и производилось в состоянии дикого, бессмысленного озлобления. Все это вновь возвращало к мысли о политическом характере преступления, и клубок противоречии продолжал наматываться.

Протокол, составленный Васильевым на месте преступления, вызвал у следователя особый интерес.

— Ты задержал его? — спросил Фомин, имея в виду Козера. — Где он?

— Отвез в госпиталь… Все–таки ранен человек.

— Напрасно. Надо было задержать… Завтра вынесу постановление о его аресте.

— Трус он, а не преступник, — махнул рукой Васильев и даже вздохнул при этом.

— Там, где трусость, там ищи и преступление… А в в Политуправлении НРА о Козере совсем неплохого мнения… Даже не верится, что один и тот же человек.

— Все же есть ли что–либо новое? — повторил свой вопрос Васильев, — Завтра мне опять с утра по деревням ехать. Хотелось бы знать…

— Пока ничего… Но одна ниточка вроде бы наклевывается. Грабители в масках уже проходили по делам за последний год, и все они оказывались ленковцами.

— Значит, дело потянется все–таки к уголовному?

— Почему так думаешь?

— Ясно почему! Если ленковцы — то тут все ясно. Как же — «гроза буржуазии», «экспроприатор для эксплуатируемых», «герой читинских притонов»!.. Кто не знает писем самого Кости Ленкова? По–моему, за ним политических дел отродясь не бывало! Он их больше всего боится…

— Погоди, не торопись… Во–первых, и сама «программа» Кости Ленкова отдает явным политическим душком. А потом — сам знаешь… Банда — есть банда. Убийство для них такая же работа, как для нас с тобой расследование их преступлений. И для них нет, наверное, большой разницы — самим ли очищать карманы убитых или чистоганом получить за это из третьих рук.

— Конечно, можно и такое предположение строить, — пожал плечами Васильев. — Но доказательств–то пока никаких у нас нет.

— Да, это пока версия. Одна из возможных, даже если убийство совершено и ленковцами. Контрдовод — полное отсутствие доказательств. Вторая версия — те же ленковцы, без чьей–либо паводки, совершили убийство с целью ограбления, приняв охотников за купцов… Это мы с тобой обсуждали утром на тракте… Казалось бы, сама картина преступления говорит за это. А верить — не хочется! И тебе не хочется, и мне, и всем другим, кроме Бельского… Он охотно принимает ее, так как случайность гибели Анохина и Крылова делает вину госполитохраны во много раз меньшей.