«Трагическая эротика»

Представители варшавского общества поспешили развеять неудовольствие всесильного Верховного главнокомандующего. В письме современника это излагалось так: «Верховный Главнокомандующий, говорят, не доволен, что Варшава не поблагодарила его за оборону. … Узнав о неудовольствии великого Князя, Поляки выслали депутацию, которая вручила ему золотую саблю и от имени жителей Варшавы благодарила его за оборону, на что великий князь ответил, что это заслуга не его, а непобедимой русской армии»1061.

Отставка в июле 1916 года министра иностранных дел С.Д. Сазонова, который выступал за унию России и Польши, усилила позиции консервативных государственных деятелей, которые открыто выступали вообще против изменения правового положения польских провинций Российской империи. В этих условиях манифест великого князя Николая Николаевича все чаще однозначно воспринимался как либеральный акт, а сам он становился в глазах части общественного мнения олицетворением прогрессивных реформаторских преобразований.

Образы Польши и Варшавы, как увидим, и в других отношениях были важны для описаний великого князя Николая Николаевича.

3. Патриот и германофоб

Важным элементом презентации Верховного главнокомандующего был образ воинственного русского патриота и ненавистника немцев. В российском общественном сознании великий князь воспринимался как чуть ли не единственный видный государственный деятель, последовательно противостоящий могущественной придворной «немецкой партии», которая якобы стремится заключить сепаратный мир. Показательно, что точно так же, только со знаком «минус», оценивала позицию великого князя и пресса враждебных России стран. Уже после удаления его с поста Верховного главнокомандующего немецкая газета писала: «Великий князь Николай Николаевич был убежденным панславистом и ярым ненавистником немцев»1062.

Репутацию ненавистника немцев и Германии великий князь Николай Николаевич, потомок принцев Ольденбургских, состоявший в родстве со многими немецкими княжескими родами, намеренно создавал и картинно демонстрировал еще до начала Первой мировой войны.

Предполагалось, что именно он в 1912 году будет возглавлять делегацию русской армии на закладке грандиозного памятника в честь «битвы народов» под Лейпцигом. Но вследствие демонстративной антипатии великого князя к германской армии он остался в России, а делегацию возглавил военный министр генерал В. Сухомлинов1063.

Напротив, великий князь Николай Николаевич в том же году посетил союзную Францию, наблюдая большие военные маневры французских войск, происходившие вблизи границы с Германией. Утверждали, что он демонстративно близко подошел к государственной границе, что могло быть воспринято как символическая поддержка французского воинственного реваншизма. Передавали, что весьма недипломатические антинемецкие тосты, произносимые великим князем на торжественных приемах, лишь усилили подобное впечатление. Неудивительно, что этот визит был негативно воспринят в Германии, о чем и было сообщено российскому Министерству иностранных дел, а затем и лично императору Николаю II1064.

Рассказывали, что еще более яркую профранцузскую и антигерманскую демонстрацию устроила во время этого визита энергичная и изобретательная супруга великого князя – великая княгиня Анастасия Николаевна. Она картинно встала на колени у ног французского пограничника, протянула руку на германскую сторону и, захватив горсть эльзасской земли, «французской земли, захваченной врагом», стала ее целовать. Этот эпизод, связанный с символическим нарушением государственной границы, привлек, разумеется, благожелательное внимание французской прессы1065.